В здании 73 лифта, чтобы воспользоваться хотя бы одним из них, нужно получить пропуск и пройти через турникет
— Меня часто спрашивают, как я могу оставаться здесь после всего, что произошло 11 сентября. Ведь Эмпайр-стейт — очевидная мишень для террористов, — говорит Роннет. — Я обычно отвечаю так: мы ни от чего не застрахованы. Но если с Нью-Йорком что-либо произойдет — ядерный взрыв, землетрясение или цунами, — Эмпайр-стейт рухнет последним. К мерам безопасности, усиленным администрацией здания в последние годы, Роннет относится скорее скептически. По ее мнению, настоящую атаку они вряд ли предотвратят, а неудобств уже добавили. Раньше посетители могли беспрепятственно подняться на любой этаж, а по коридорам нередко разгуливали заплутавшие туристы. Теперь подход к лифтам перегораживают турникеты, и без специального электронного пропуска наверх не попасть. Даже еду на заказ доставляют только до стола консьержа, а уже он звонит в соответствующий офис и просит за ней спуститься. У каждого из пяти входов и по всему периметру огромного, недавно отреставрированного лобби стоят улыбчивые охранники. Красная униформа делает их больше похожими на швейцаров. Они действительно с готовностью ответят на вопрос, любезно придержат дверь, даже выбегут на улицу, чтобы подозвать такси. Но основная функция у них другая, о чем напоминают выползающие из-под фуражек витые шнуры наушников и надпись Security на околышах.
Две обзорные площадки — на 86-м и 102-м этажах — главный магнит для туристов и немаловажная статья дохода в бюджете Эмпайрстейт-билдинга, в последние годы сопоставимая с доходами от «основной деятельности». Возводился небоскреб как самое большое в мире офисное здание, своего рода город в городе. Идея оправдала себя не сразу: в течение первых 10 лет ньюйоркцы обходили этого колосса стороной, не доверяя ни скоростным лифтам, ни низким ценам. В 1930-х годах помещения сдавались по цене от 10 до 20 долларов за квадратный метр — и все равно они пустовали. К 1980-м цена возросла до 350 долларов за квадратный метр (на более высоких этажах дороже), но проблемы со сдачей возникали теперь только в период рецессий. Более того, с начала 50-х по конец 80-х годов прошлого века «заселенность» здания служила своеобразным индикатором положения дел в экономике. Если в Эмпайр-стейте появлялись свободные офисы, жди экономического спада. И наоборот: отсутствие «вакансий» свидетельствовало о стабильности или подъеме.
Сколько?
373 м — высота Эмпайр-стейт-билдинга без шпиля
443 м — со шпилем
103 — количество этажей в здании
365 000 т — вес небоскреба
60 000 т — вес стального каркаса
7240 м2 — площадь двухэтажного фундамента
10 млн кирпичей пошло на возведение небоскреба
6500 — количество окон в Эмпайр-стейт-билдинге
112,5 км — общая длина внутренних труб водопровода
762 км — общая длина электрических проводов
1860 — число ступеней лестницы, ведущей с первого до 102-го этажа
73 — число лифтов
10 000 человек — такое количество пассажиров все лифты способны перевезти за один час
1. Окружающие символ Нью-Йорка дома с почтением взирают на соседа-великана
2. Такие почтовые ящики до сих пор есть на каждом этаже. Письма, опущенные в них, летят по специальному желобу в подвальный этаж, откуда их забирает почтальон для дальнейшей доставки
Битва титанов
В гонке самых высоких небоскребов США Эмпайр в 1931 году отобрал первенство у Крайслер-билдинга (319 м со шпилем). С 1972 по 2001 год небоскреб занимал вторую строчку рейтинга, уступив лидерство Северной башне Всемирного торгового центра (417 м без шпиля). И вот теперь, спустя 9 лет, почетный титул «Эмпайр» вновь оказался под угрозой. В августе 2010-го было принято решение о строительстве в двух кварталах от Эмпайрстейт-билдинга 67-этажного офисного здания Пенн Плаза высотой 365 метров. Нынешний владелец Эмпайра Энтони Малкин обратился в городской совет с просьбой воспрепятствовать строительству, которое, по его мнению, испортит привычный контур Манхэттена. Но совет просьбу отклонил. «Каждое новое здание «портит» привычный контур. Соревнование — замечательная вещь», — заявил мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг.
1. Вид на даунтаун из окон недавно освободившегося офиса на 53-м этаже. Прежде чем сюда въедет новый арендатор, хозяева небоскреба полностью отремонтируют помещение
2. Сапожная мастерская на первом этаже: на таком троне любой клиент чувствует себя королем
Многоэтажная «одноэтажная Америка»
Когда Роннет въехала сюда в 1987 году, ее соседями были в основном небольшие фирмы, размещавшиеся в одной-двух комнатах. Но попадались и гиганты вроде текстильного подразделения компании E.I. du Pont de Nemours & Company, занимавшего 6000 м2 — несколько полных этажей. В ту пору газета «Нью-Йорк таймс» подсчитала: из 850 арендаторов Эмпайр-стейт-билдинга абсолютное большинство — 302 компании — занимались производством мужской одежды, 27 продавали мужскую обувь , 34 — женскую и 13 — и ту и другую вместе. Дальше по количеству занимаемой площади шли бухгалтеры, адвокаты, врачи, финансовые аналитики и турагенты. По словам Роннет, офис в небоскребе привлекал не только престижным адресом, но и тем, что позволял решать большинство проблем одним нажатием кнопки... нет, еще не компьютерной мышки (дело происходило в доинтернетовскую эпоху), а лифта.
Роннет лечила зубы на 18-м этаже, делала маникюр и педикюр на 6-м, а в лобби спускалась, чтобы заказать у цветочницы свежие цветы, починить туфли в сапожной мастерской или купить недорогие сережки в ювелирной лавке. Кроме того, на первом этаже имелось почтовое отделение — немаловажная деталь, если помнить, что в США вся деловая переписка и расчеты с клиентами производились в основном по почте. Одним словом, в этом самом высоком из американских небоскребов еще до недавнего времени сохранялся дух «одноэтажной Америки». Новым «жильцам» соседи приносили печенье домашней выпечки, выезжающим устраивали «отходную», вместе отмечали праздники, спускаясь в соседний бар или заказывая на весь этаж пиццу.
«Почти ничего этого больше нет, — вздыхает Роннет. — Времена изменились». На месте почты теперь модный дорогой бар в стиле ардеко. На месте цветочного ларька — фирменный бутик французского шоколада. Сапожная мастерская пока держится, но, по словам ее хозяина (мудрого пожилого еврея с подернутыми ваксой вселенской грусти глазами), мужчины, для которых чистка ботинок — неотъемлемая часть ежеутреннего ритуала наравне с кофе, газетой и бритьем, переводятся как класс. «Вы видите, в чем они ходят? — кивает он за стекло мастерской на тротуар, на сотни летящих мимо босых ступней в сандалиях и вьетнамках. Мастер говорит по-английски, но с интонацией, в которой почему-то слышится Бабель. — Вот вы разумный вроде бы человек , так вы мне скажите: разве эта обувь подлежит чистке?!»
Нельзя сказать, чтобы бар и шоколадный бутик пустовали, но в здание они пока явно «не вписались»: толпятся в них в основном туристы. Роннет и в этом улавливает примету времени: Эмпайр-стейт-билдинг на глазах превращается из принадлежащего прежде всего ньюйоркцам уютного обжитого дома в дорогой аттракцион для иностранцев. Небольшие конторы, частные медицинские офисы, маленькие семейные фирмы выезжают, унося с собой неповторимый манхэттенский колорит, а их место на этажах занимают все более крупные концерны и международные корпорации.