Было бы, конечно, преувеличением сказать, что в воздухе Майами разлито вот это ощущение остановившегося времени. Жизнь Майами пестра и динамична, и современные ритмы и стиль набережной Оушн-Драйв имеют мало общего с похожей на искусную стилизацию жизнью Маленькой Гаваны. Но если мы говорим о «кубинском Майами», то его квинтэссенция именно здесь, за столиками «Версаля», среди этих стариков с подбритыми узкой ниточкой по латиноамериканской моде 1950-х годов усиками, мусолящих свои сигары и спорящих, дотянет ли режим Кастро до ближайшего Рождества или рухнет, даже не дожив до Пасхи. Насколько за годы этих споров и прогнозов поредели ряды майамских пикейных жилетов, говорить, думаю, не стоит, время безжалостно. Хотя до сих пор среди них немало людей, кто партизанил вместе с Фиделем в горах Сьерра-Маэстра или, наоборот, сражался против него в рядах армии Батисты. Но и Фидель — долгожитель будь здоров. Главное, не просто физический, но и политический. Он пережил — политически — десятерых президентов Соединенных Штатов (а шестерых из них уже и физически). Каждый из них приходил в Белый дом с обещанием, что при нем режим Кастро рухнет. Не рухнул.
Все вокруг разваливается, но в святая святых — Музее революции в Гаване — поддерживаются неизменные чистота и порядок
Нечудесное воскресение
И рухнет ли когда-нибудь — вопрос. Этим вопросом задались, думаю, даже самые завзятые оптимисты из Майами после того, как в июле этого года 83-летний Фидель вновь появился на публике и как ни в чем не бывало принялся руководить страной, высказываясь по всем вопросам внутренней и международной политики и ввергая наблюдателей в шок резкостью и категоричностью оценок. Словно и не было этих четырех последних лет, на протяжении которых все лишь гадали: куда делся Кастро, жив он или мертв?
Четыре года назад, в июле 2006-го, он внезапно тяжело заболел, ушел в отставку со всех своих постов, передав всю полноту власти в руки младшего брата, Рауля. Он не выходил на люди, изредка появлявшиеся фотографии в больничной палате с навещавшими его «идейно близкими» друзьями — Уго Чавесом и еще двумя-тремя левацки настроенными латиноамериканскими лидерами — не столько развеивали слухи о том, что Кастро давно нет в живых, сколько на них работали. Говорили о двойнике, а то и вовсе о фотомонтаже… Регулярно появлявшиеся в газете «Гранма» колонки за подписью Фиделя тоже вряд ли могли кого-нибудь убедить в том, что он жив-здоров. Ну кто мог поверить, что кубинский лидер, никогда прежде не бравшийся за перо, на девятом десятке вдруг стал строчить, как записной журналист?
Во всяком случае, никто и предположить не мог, что Фидель вновь вернется к активной публичной жизни. А он взял и «воскрес», физически и духовно. Было в его июльском явлении, право же, что-то почти инфернальное. И вместе с тем что-то почти комическое: вспомнился старый французский фильм «Замороженный». Фидель появился после четырехлетней отлучки — старенький, слабенький, одетый не в знаменитый френч «верде оливо», а в ковбойку и спортивный костюм. С поредевшей клочковатой бородой и лицом, усеянным «пятнами вечности», как назвал это старческое нарушение пигментации кто-то, кажется, Валентин Катаев. В общем, мало похожий на того железного команданте, который на протяжении полувека успел намозолить глаза всему миру. Но тем не менее не оставляющий сомнений, что это все-таки Фидель — агрессивный, никогда не сомневающийся в своей правоте и в том, что не в ногу шагает не он, а весь остальной мир.
Куба как она есть
Самое прискорбное, что он «воскрес», когда на Кубе наконец начались какие-то перемены. Пусть робкие по мировым меркам, они очень существенны для страны, где вообще не было никаких перемен и послаблений с тех пор, как после революции 1959 года экономика была тотально национализирована и жизнь организована по законам военного времени: на все — карточки, вся надежда на черный рынок.
Монументальное напоминание о звездном часе Фиделя Кастро — Карибском кризисе 1962 года (памятник на заднем плане), когда вынуждены были отступить и Соединенные Штаты, и СССР, и только режим Кастро остался в выигрыше: Вашингтон дал Москве гарантии невмешательства в кубинские дела, которые свято выполняет по сей день