Эту загадку — а возраст ее около века — разрешила керамическая шаровидная зажигательная бомба, «счастливо» (для археологов, разумеется) упавшая на тростниковую крышу дома жителя Сарайджука.
Вполне вероятно, что пираты, которые метали с галер эти шары-бомбы, получали их из гончарных мастерских Азака (современный Азов) или, возможно, где-то еще. Во время раскопок гончарной мастерской XIV века в этом городе мне встретился подобный шар, но назначение его тогда не удалось определить. Исследователи памятников Золотой Орды высказывали несколько предположений: одни считали, что в шаровидных толстостенных сосудах хранили медицинские препараты, изготовленные из ртути, другие полагали, что они служат культовым целям, и ссылались при этом на буддийские обряды. (Подобные шары находили и в других городах Золотой Орды. Например, в Булгарах (устье реки Камы). Они были обнаружены среди материалов керамической мастерской.)
Но попробуем представить, как развивались события в горевшем Сарайджуке. Мужчины пытались потушить пожары, но поднявшийся с восходом солнца ветер начал крепчать и раздувать пламя.
Однако замешательство продолжалось недолго. Воины Сарайджука прискакали на крутой берег Яика и обрушили на галеры град стрел.
Небольшой десант, высаженный в первые минуты нападения, успел захватить не более трех десятков девушек, женщин и подростков. О захвате большей добычи нечего было и думать: с каждой минутой отпор с берега становился согласованней и дружней.
Метко пущенная стрела попала в матроса, который уже поджег очередную бомбу и собирался пустить ее из метательного орудия. Моряк был убит, снаряд упал на палубу корабля, и огонь уже готов был поглотить галеру. Однако хорошо обученная команда сумела справиться с огнем. Очевидно, такие ситуации были привычны для команды трех хищных галер. Но иногда набеги заканчивались для пиратов трагически. Применение зажигательных снарядов было широко известно на Востоке. Великий Алишер Навои описал подобный случай в своей бессмертной поэме «Фархад и Ширин»:
И нефтяной пылающий снаряд
Уже держал один дикарь-пират.
Фархад немедля с жилы тетивой
Пустил стрелу в сосуд тот нефтяной
И не ошибся даже на вершок.
Сосуд разбился, и огонь зажег
Метальщика, подручного при нем,
И самый челн охвачен был огнем.
Эти строки были написаны спустя почти столетие после событий в Сарайджуке. Тот тонкостенный сосуд, о котором говорит Навои, мог быть разбит стрелой. Зажигательные бомбы, которыми подпалили Сарайджук, разбить стрелой было невозможно. Они представляли собой обожженные глиняные шары диаметром около 20 см. Внутри шар был полый. Толщина его стенок составляла около 2,5 см. В теле имелось два отверстия диаметром 0,5 см каждое. Видимо, через эти отверстия вытекала горючая смесь, заполнявшая шар.
Итак, галеры получили, хоть и запоздалый, отпор. Дружно взмахнув веслами, пираты понеслись вниз по течению Яика. В дельте, в одном из рукавов реки, у самого выхода в море, они также внезапно напали на ремесленный городок, который был известен на итальянских картах XIV века как город Лаэти. (Сейчас это городище Актобе, или Тындыкское, в Гурьевской области.) Наспех пограбив и захватив «живой» товар, галеры ушли в море.
При раскопках этого городка мы обнаружили фрагменты таких же толстостенных глиняных шаров среди сгоревших тростниковых крыш.
В отличие от Сарайджука Лаэти не был восстановлен после пожара. Вскоре началось очередное повышение уровня Каспия, и воды моря надолго скрыли этот городок, словно сохранив его для науки.
В наше время — в результате понижения уровня моря — город вышел из-под воды и был доступен для археологов. Но, похоже, скоро городище Актобе снова уйдет в море, и тогда без подводных исследований не обойтись.
Кочевники Золотой Орды были неважными мореходами. И те галеры, которые бомбили зажигательными снарядами города на Яике, вероятно, были генуэзскими, хотя и руководили ими, возможно, кипчаки. Согласно источникам, еще Матвей Поло (отец Марко Поло) видел на Каспии генуэзцев, которые строили на южном побережье моря галеры. И другие путешественники XIV века, побывавшие в Золотой Орде, отмечали, что у генуэзцев, проникших на Каспий, имеются легкие галеры, вооруженные баллистами для метания зажигательных снарядов. Кстати, в Дербенте генуэзцы организовали рынок рабов, который соперничал с рынком рабов в венецианской Тане (Азак — Азов).
Вообще в середине XIV века множество генуэзских, венецианских, французских миссионеров хлынуло в золотоордынские города. В Хаджи-Тархане, Сарае-Бату и в кочевых ставках они строили свои храмы. Вот что писал в 1336 году монах-францисканец: «...в Орде насаждена истинная церковь, и здесь братья минориты учредили свои убежища в десяти местах: пять из них в городах, пять в боевых станах и в пастушеских таборах татарских... И среди татар, которые пасут свои стада, эти пять убежищ помещаются в войлочных юртах и передвигаются с места на место, по мере того как перекочевывают татары со стоянки на стоянку».
В Хаджи-Тархане, например, в XIV веке была выпущена к новому году монета с изображением Рождественской символики: осел и бык над яслями и над ними Вифлеемская звезда...
Вслед за церковью на золотоордынские земли двинулись искатели наживы и барыша — всевозможные купцы и авантюристы из итальянских торговых республик Венеции и Генуи. В одной из записей того времени сообщается, что некий Лучано Тарриго, промотавшийся дворянин, собрал ватагу таких же любителей приключений и на легкой галере поднялся вверх по Дону из Азака до переволока на Волгу (близ современного села Дубовка, где в ХIII-ХIV веках стоял золо-тоордынский город Бельджемен) и для поправки своих стесненных материальных обстоятельств занялся грабежом купеческих судов на Итиле (Волге).
Эти письменные свидетельства и находки зажигательных снарядов позволяют со значительной долей вероятности воссоздать трагические обстоятельства жизни приморских городов северо-восточного Прикаспия более шести веков назад.
Лев Галкин
Клады и сокровища: «Ванны Корнуоллиса» из Йорктауна
Последний раз окинув взглядом трюм, матрос нанес точный удар и быстро отступил от пробоины, в которую бурным потоком хлынула вода. Не спеша он поднялся на палубу и присоединился к своим товарищам, ожидавшим его к небольшой шлюпке.
Он еще раз оглянулся назад и среди десятка тонущих кораблей отыскал свой. Нет, не был этот матрос сентиментален, это обычное транспортное судно, зафрахтованное Британским флотом, долгое время служило ему домом и местом работы.
Было это 16 сентября 1781 года, в разгар войны за независимость в Северной Америке.
...Под натиском повстанцев командующий Британской армией на Юге лорд Чарлз Корнуоллис вынужден был отступить к Виргинии. Имея в распоряжении 8800 солдат регулярной армии и 2000 беглых рабов, надеявшихся, что победа британцев принесет им свободу, он приготовился к сражению, укрепив Йорктаун и мыс Глостер.
Его действия должен был поддержать флот контр-адмирала Томаса Грэйвса. Однако 5 сентября, при подходе к позициям корабли англичан были встречены французской эскадрой и атакованы.
Спустя несколько дней американские и французские войска под командованием Джорджа Вашингтона и графа де Рошамбо окружили армию Корнуоллиса и приступили к осаде.
Чтобы предотвратить штурм Йорктауна с моря, лорд Чарлз предпринял последнюю отчаянную попытку — затопил оставшиеся корабли, перекрыв тем самым подходы к берегу. Это была агония. 19 октября британцы капитулировали, оставив на дне реки Йорк около 50 кораблей.
Имя матроса-плотника кануло в Лету, но о нем вспомнили спустя 200 лет, когда Джон Бродуотср, морской археолог при Управлении по сохранению исторических реликвий штата Виргиния, со своей командой нашел затонувшее судно.