Экспозиция «Китмира» расположилась среди знаменитых Домов моды Франции. Больше всего урожденную Романову волновала реакция соотечественников из Павильона СССР. «Было бы особенно справедливо, чтобы все знали, на что мы, беженки, в большинстве случаев никогда ранее не работавшие… способны в нашем изгнании», — в этом признании бывшей Великой княгини слышны и не утихающая боль от потери родины, и гордость за своих подруг-изгнанниц, оставшихся в неисчислимых бедствиях воплощением нравственной силы русской женщины.
Это они — модельеры, закройщицы, манекенщицы, вышивальщицы, портнихи, кружевницы, золотошвейки, шляпницы, белошвейки, художницы по тканям, красильщицы, мастерицы по изготовлению белья и аксессуаров — по большей части безвестные, два десятилетия — с 1919 по 1939 год — определяли моду от Константинополя и Харбина до самого Парижа. В 1926 году в производстве готового платья во Франции официально было занято 3 115 русских, в абсолютном большинстве — женщин. Но даже эта цифра далеко не отражала существующей тогда действительности — многим эмигранткам власти отказывали в праве на самостоятельную работу, и они трудились на посредников.
…В день окончания выставки хозяйка фирмы «Китмир» была награждена золотой медалью. Всего 6 лет отделяло ее от той поры, когда без гроша в кармане она пыталась продать связанный ею свитер, чтобы на вырученные деньги купить хлеб.
Русский Париж… Подобное словосочетание, наверное, так и останется единственным и неповторимым явлением в истории человечества. Город в городе, где беженцы из России так или иначе сумели обустроиться согласно национальным пристрастиям и привычкам. Школы, церкви, больницы, рестораны, высшие учебные заведения, мастерские, библиотеки, театры, клубы, консерватория, благотворительные и научные общества, богадельни, приюты для сирот, парикмахерские и адвокатские бюро, военные училища и прочее с неизменным добавлением — «русский», «русская». В этом городе-призраке с размытыми очертаниями шла четко налаженная жизнь по православному календарю с такой богатой и разнообразной культурной программой на каждый вечер, которая сегодня воспринимается как нечто фантастическое.
Этот небольшой сколок с огромной России состоял из разномастного населения: молодых и старых, гениев и неучей, светлых душ и отпетых мерзавцев, из элиты, обладавшей определенными финансовыми возможностями, и совершенно неимущих. Подавляющее же большинство эмигрантов довезли до берегов Сены лишь родную пыль на подошвах ботинок. Вот почему для очень и очень многих русских вопрос заработка десятилетиями оставался наиважнейшим из всех других.
Князь Юсупов, обосновавшись в Париже и призвав на помощь все свои европейские связи, не жалея ни времени, ни сил, ни денег, помогал неимущим соотечественникам заработать на жизнь. Особенно трудно было женщинам, зачастую оставшимся без мужской поддержки и, как правило, не имевшим никакой специальности.
Организованная им контора по трудоустройству в первые годы эмиграции помогала спасти многих. По инициативе князя был открыт салон красоты, где русские дамы под руководством парижских специалистов осваивали азы массажа и макияжа, чтобы открыть собственное дело.
На деньги Юсупова стала действовать Школа прикладных искусств имени Строганова, готовившая учеников для работы на эмигрантских художественных предприятиях, а также в Доме моды Феликса Юсупова. Дом моды стал, пожалуй, самым крупным творческим проектом князя. Цель его была все та же — побольше рабочих мест для своих. Юсуповский Дом на улице Дюто назывался «Ирфе» — по сочетанию первых слогов имен его основателей: Ирина — Феликс.
Элегантная, высокая, стройная принцесса крови Ирина Юсупова оказалась дельной и энергичной сподвижницей мужа. Всегда имевшая тягу к прикладным искусствам и великолепный вкус, она сразу придала «Ирфе» оттенок особой респектабельности. Только что родившееся детище обзаводилось завидной клиентурой. Еще бы! Посетительниц встречал сам легендарный князь, красота которого продолжала оставаться неотразимой. «Клиентки были всех национальностей. Приходили из любопытства и за экзотикой. Одна потребовала чаю из самовара. Другая, американка, захотела видеть «князя», у которого, по слухам, глаза фосфоресцировали, как у хищника», — вспоминал впоследствии хозяин «Ирфе».
Однако настоящую славу «Ирфе» создало необыкновенное дефиле, прошедшее в отеле «Риц». Манекенщицы, все как на подбор красавицы, руководимые Ириной Юсуповой, появились перед публикой уже после показа ведущих Домов моды. В результате демонстрация первой юсуповской коллекции одежды стерла у зрителей все прежние впечатления почти без следа.
А между тем той же Ирине потребовалось собрать в кулак все свое мужество и самообладание для того, чтобы предстать перед публикой в облике манекенщицы. Определенная часть эмиграции, причем очень авторитетная, крайне негативно относилась к подобным предприятиям, считая их немыслимыми и унизительными для представительниц столбового российского дворянства.
Но все негодующие возгласы утонули в том море восторга, который захватил изощренную парижскую публику в незабываемый вечер дебюта «Ирфе». Газеты писали: «Оригинальность, рафинированность вкуса, тщательность работы и художественное видение цвета сразу поставили это скромное ателье в ранг больших Домов моды».
Со временем Юсуповы открыли еще три филиала Дома: в Туке — популярном курорте в Нормандии, Лондоне и Берлине. Пресса была крайне благосклонна к их деятельности, неизменно отмечая растущий профессионализм и строгость отбора моделей для коллекций, не жалея красок для описания особенностей кроя, а также исключительного качества кружев и эксклюзивно расписанных тканей, и подчеркивая поиски оригинального в модельной стратегии Юсупова. В 1926-м неугомонный Юсупов создал и выпустил в продажу духи «Ирфе». Причем продавались они трех видов — для белокурых, темноволосых и рыжих покупательниц.
…И все же ни Феликс Юсупов, ни Мария Романова не стали долгожителями на ниве моды. Причины тому, кроме вполне объективных, крылись прежде всего в них самих. Оба они далеки были от понятий, которыми вполне владели их французские коллеги по ремеслу: анализ и «разработка» рынка, внимательное отслеживание малейшего колебания потребительского спроса. Российским кутюрье такая материя, очевидно, казалась скучноватой. И пусть дело, которому отдано было столько сил, не принесло им материального благополучия, зато позволило в полной мере проявиться художественной одаренности и лучшим чертам характера: великодушию, способности сострадать ближнему, нестяжательству и неизбывной убежденности, что не хлебом единым жив человек.
P.S. Великая княгиня Мария Павловна умерла 13 декабря 1958 года в Констанце в возрасте 68 лет. Князь Феликс Феликсович Юсупов умер 27 сентября 1967 года в Париже в возрасте 80 лет. Княгиня Ирина Александровна Юсупова умерла 26 февраля 1970 года в Париже в возрасте 74 лет. Как, в сущности, все это недавно было...
Людмила Третьякова
Философский камень: Последний шедевр
Полгода назад закончилось XX столетие. Век, помеченный двумя римскими десятками — крестами и принесший человечеству две мировые войны, закончился. Самое время подводить итоги и вносить в общие хронологические рейтинги новые имена. Определять, кто лучший писатель, поэт, химик или математик прошлого века, наверное, будут долго. Имя же, если не самого великого, то едва ли не самого знаменитого и загадочного художника многие, пожалуй, назовут сразу: Сальвадор Дали. Бесспорно лидерство и наиболее грандиозного его произведения — Театра-Музея, построенного им в родном городе.