...По одним часам наступал период середины строительства нефтепровода, по другим — бронзовый век. Эпохам суждено было пересечься на Солсберийской равнине, в графстве Хантсшир. Сюда около двухтысячного года до нашей эры докатилась волна великой «металлической» революции: сперва медь, а затем и бронза пришли на смену камню. Одновременно произошли перемены и в гончарном деле. Появились украшенные орнаментом глиняные сосуды, нечто вроде бокалов. Обломки таких же сосудов лежали в захоронениях, где покоились современники сооружения Стоунхенджа — не то храма, не то астрономической обсерватории древних британцев . Да и сами эти захоронения стали иными. Мертвых теперь закапывали уже не в общих могилах под длинными, вытянутыми насыпями, а в индивидуальных, под округлыми курганами. Из таких и были извлечены изогнутый и зазубренный кремневые наконечники для стрел — техническая новинка бронзового века, который совсем не сразу отказался от такого проверенного тысячелетиями материала, как камень.
...Укрепленные возвышенности издавна стерегут склоны холмов в графствах Гэмпшир, Уилтшир и Глостершир. Эти свидетели событий VII— VIII веков до нашей эры некогда служили не только для обороны, но и как место сбора и общения для всех окрестных племен. Планировщики решили пощадить некоторые из них, и трубопровод обошел, например, овеянные легендами руины замка Барбери-Касл с его глубоким рвом и мощным эскарпом, возвышающимся над водами тихого Северна. А вот на местности у поселка Тоддингтон была произведена аэрофотосъемка. Внимание специалистов привлекли следы двойных оборонительных валов и рвов, охватывающих площадь почти в целый гектар. Не к железному ли веку они относятся? Экскаваторы прошли вплотную к восточным укреплениям и обнаружили здесь... две мусорные ямы, которым оказалось 2400 лет! А в них археологов ожидали многочисленные керамические обломки, кости животных, остатки утвари, обожженная скорлупа лесного ореха... По таким находкам можно судить не только о повседневной жизни человека в железном веке, но и о той естественной среде, которая его окружала.
Теперь становилось ясно, что и многие другие «подозрительные» сооружения на холмах Средней Англии относятся к той же эпохе. Очевидно, многочисленность таких укреплений превосходила даже количество «обычных» деревушек, ферм и хуторов того времени. А ведь на постройку каждого подобного «форта», при всей его примитивности, требовалось немало рабочих рук! Результаты раскопок могут привести к пересмотру многих представлений, прочно сложившихся у историков.
Одно из самых примечательных открытий было сделано «тандемом» строителей и археологов точно посередине будущей нитки нефтепровода — около живописной деревеньки Уинсон. Как ни странно, но ни аэрофотосъемка, ни даже предварительные полевые рекогносцировки не указывали на то, что тут кроется нечто интересное. А между тем стоило ножу бульдозера снять верхний слой почвы, как обнаружили следы весьма крупного поселения, занимавшего площадь более пяти гектаров. Место и вправду было удобное: с севера оно прикрыто крутым берегом реки Коли, а с юга лежат известковые породы, в которых жители сумели вырыть глубокий оборонительный ров, использовав выброшенные на поверхность камни и землю для строительства солидного вала. В пределах защищенной территории нашлись остатки древних жилищ и хозяйственных построек — о них рассказали правильно расположенные темные пятна давно засыпанных ям, в которых стояли столбы, поддерживавшие кровлю. Форма и стиль керамики, обработанного человеческой рукой кремня, «набор» костей животных позволили отнести поселение к среднему железному веку, примерно к 300 году до нашей эры.
Но вот место бульдозера и экскаватора заняла щетка и лупа археолога, и в его руках оказалась бронзовая брошь тонкой работы. Булавка, которой она прикреплялась к одежде, была сломана двадцать три века назад, тогда же, видимо, украшение и потерялось. За брошью последовал хрупкий — но совершенно целый — бронзовый браслет. Лежавший рядом небольшой диск из кости животного, украшенный концентрическими окружностями, вероятно, был частью гребня. Вся эта «туалетная комната» древней модницы наглядно показывала уровень мастерства ремесленников столь отдаленного прошлого.
Украшения и драгоценности — это, конечно, «деликатес» археологии. Повседневный же ее хлеб куда более скромен. Когда траншейные машины вскрыли Норбьюрийский холм, что вблизи поселка Нортлич, то там обнаружились укрепления, возведенные людьми железного века. В здешних отвалах — ни брошей, ни серег; зато там обнаружилось множество костей домашних животных. Их количество свидетельствует: овцы и козы уже тогда играли очень заметную роль в жизни человека, снабжая его шерстью и молоком. Мясо все больше поставлял крупный рогатый скот.
Обуглившиеся остатки зерна — доказательство того, что древнейший британец в 300 году до нашей эры был отлично знаком с ячменем и пшеницей. Начали строители нефтепровода устанавливать столбы для ограждения своей рабочей полосы и заметили: «Здесь уже кто-то рылся». Ученые определили — удобные даже для современной техники террасы были сооружены еще полторы тысячи лет назад. На них, обращенных к югу, и возделывались ячмень и пшеница.
В Уинсоне землекопы предъявили какую-то странную коробку ученым, которым она сразу же показалась знакомой: точно такие заостренные, со скошенными краями «контейнеры» находили они ранее в сотне километров севернее, около издревле известных Дройтвичских соляных копей! В подобной упаковке доставляли соль, оказывается, и сюда, в Уинсон, точно следуя трассе сооружаемого ныне нефтепровода. Значит, ни Котсуолдские холмы, ни воды Эйвона не служили преградой для экономических связей между отнюдь не изолированными, как теперь установлено, поселениями в эпоху железа.
Размеренная жизнь британцев железного века резко нарушилась в 43 году уже нашей эры, когда на южном берегу острова высадились римские легионеры. Привычные к завоеваниям солдаты, обученные четкому строю и приемам ведения боя, быстро подавляли любые очаги слабого сопротивления. К 70 году вся Англия, вплоть до Шотландских предгорий, оказалась одной из стандартно организованных и твердой рукой управляемых римских провинций.
Так было целых четыре века. Область Котсуолдских холмов превратилась в сравнительно благополучную, плотно населенную житницу. Центром провинции стал укрепленный Кориниум, ныне заштатный английский Сайренсестер. Подходы к этой провинциальной «столице» с юга прикрывало нависшее над долиной Северна укрепление в Гринсфордже, преграждавшее с юга путь воинственным кельтам—валлийцам, которых римляне до конца покорить так и не сумели. Экскаваторщики вскрыли окружавший укрепление V-образный ров шириной 2 метра и метровой глубины. Его форма точно отвечала требованиям «Устава саперных войск» римской армии, предписывавшего точные параметры любого воинского сооружения; за соблюдение этих правил лично отвечал каждый командир легиона, где бы он ни «окапывался» — от Португалии до Армении, от Африки и до Шотландии.
Сомнений быть не могло — нефтепровод ступил на землю поздней античности. Впрочем, «свято место пусто не бывает»: не пропадать же укреплению! И древние саксонцы, как оказалось, использовали крепостные валы и рвы Гринсфорджа еще 700 лет после того, как отсюда ушли римляне. Это стало ясно, когда в Харуэллской изотопной лаборатории завершили анализ образцов угля, взятых из очага, на котором некогда готовили себе пищу здешние обитатели. Радиоуглеродный метод не обмазывает — они сидели у огонька примерно в 800 году.
Однако вернемся в римские времена. «Оккупационное начальство», а вслед за ним и местная знать отнюдь не чурались жизненных благ. Бульдозеристы, сняв дерн, обнаружили основание древних стен, которое оказалось таким массивным, что ученые решили — тут стояла роскошная вилла. Доказательством тому послужил обнаруженный здесь археологами немалый набор тессеры — так и сегодня художники и архитекторы называют каменные кубики, из которых складывают мозаику. Но лишь на богатых виллах были мозаичные полы. И перед затратами хозяева поместий не останавливались — если поблизости не оказывалось камней нужного цвета, их привозили издалека...