По счастью возвращение состоялось очень скоро, Воронов едва успел выйти из этой странной «пиццерии». Так что, очнувшись дома, на родном и привычном диванчике, Владлен Борисович даже почти не испугался. Однако уже в следующую минуту был неприятно поражен: в его руках не оказалось симпатичного полиэтиленового пакета с синими буквами «ТЕХНОПАРК» на белоснежном поле. А, значит, и заветной покупки — коробки с планшетом внутри этого пакета — у него не было.
Воронов быстро оглядел комнату, думая, что выронил пакет в момент перемещения; даже сбегал во двор и изучил все подходы к подъезду, вороша в кустах шиповника.
Затем вернулся в квартиру и, поражённый внезапной догадкой, высыпал на ладонь содержимое кожаной ладанки, висевшей на шее. Все материнские украшения были на месте, включая и кольцо с драгоценным камешком, которое он продал в будущем подпольным московским барыгам всего несколько часов назад. Целы были и все личные вещи писателя, по-прежнему лежавшие по разным карманам.
Увы, сбылись самые худшие его предчувствия.
Воронов в сердцах треснул кулаком по диванной спинке и откинулся на мягкую подушку, лихорадочно рассуждая.
Впрочем, думай — не думай, а всё было и так ясно.
То, с чем Воронов явился в Москву будущего, то с ним и вернулось обратно. А то, что он прикупил в часы перемещения, всё осталось где-то там. Словно некая могущественная сила не выпустила из будущего ничего своего, кроме самого Воронова. И это было понятно: писатель для этой силы, видимо, был чужим.
В этом месте Воронов умолк, видимо, решив передохнуть.
Мы с шефом переглянулись. Только сейчас, увлеченный рассказом путешественника во времени, я увидел в руках Сотникова блокнот писателя.
Воротынов тем временем медленно шагал по палате, заложив руки за спину и периодически кивая в такт каким-то собственным мыслям.
Шеф вынул из кармана давешний пакетик с флешкой и продемонстрировал его хозяину.
— Владлен Борисович, хочу еще раз вас спросить. Это ваше?
Воронов вздохнул и кивнул. Вид у него при этом был самый что ни на есть обреченный, словно он только что решился нырнуть в пылающее жерло вулкана.
— Как вы это назвали?
— Это флешка… — тихо пробормотал писатель.
— Но вы же сказали, что та сила, которая вас якобы переносит в будущее и обратно, не пропускает никаких вещей и предметов оттуда?
Писатель снова кивнул.
— Но выходит, что эту штуку она… эта сила… все-таки пропустила?
— Выходит, что так, — согласился Воронов.
— Почему? — быстро спросил Воротынов, все еще продолжая как заведенный мерять больничную палату шагами.
Воронов долго молчал, а затем, наконец, выдавил из себя:
— Видимо, что-то изменилось…
— Что именно? — так же быстро уточнил особист.
— Я не знаю в точности… — промямлил Воронов. Затем поднял голову на Воротынова и прошептал:
— Всё… всё изменилось.
После чего закрыл лицо руками и умолк.
Тем временем я буквально пожирал его глазами. Судя по тому, что случилось с ним и со мной, этот человек, по всей видимости, говорил правду. Но это же невероятно! И что тогда получается, этот Воронов — мой товарищ по несчастью?
— Вы позволите, Максим Юрьевич, — услышал я со стороны голос шефа.
— Разумеется, — ответил особист.
Сотников поднялся со стула, подошел к сидевшему без движения на кровати Воронову и протянул ему раскрытый блокнот.
— Это ваш блокнот, Владлен Борисович?
Писатель бросил взгляд на исписанный листок и кивнул.
— Мой…
— То есть это писали вы?
— Я, я писал, — уже тверже ответил Воронов.
— В таком случае постарайтесь вспомнить, Владлен Борисович, где и когда вы это писали, — мягко попросил его Сотников.
Воронов медленно перечитал про себя написанное. Затем поднял взор на моего шефа.
— Писал я, это мой почерк. Но где и когда — не могу вспомнить, извините…
И он снова уставился в блокнот. А я…
Я в это мгновение увидел, что с краю блокнота выглядывает краешек какой-то бумажки, по цвету — из этого же блокнота. Воротынов не мог этого видеть, потому что к этому времени он вновь занял свое, видимо, уже полюбившееся ему место у окна. Поэтому стоявший к нем спиною Сотников загораживал от особиста Воронова и то, что тот сейчас держал в руках. А я, сидевший сбоку, отчетливо видел уголок бумажки, лежавшей сейчас в раскрытом блокноте. И писатель, очевидно, смотрел именно на нее!
Глава 17
Тайна Сотникова