— Слушайте, а почему Андрей сам-то не поправил свою статью? — чуть не плача, обратилась она в пространство.
— А его на какую-то презентацию услали сразу — что-то про системы охраны… — ответила Элеонора, не отрываясь от написания очередного е-мейла. — И Кати нет — она, кажется, Вадима искать поехала, у него телефон не отвечает, а нужен срочно…
— И чего начальству все на ночь глядя приспичило… — согласилась Лида, уже приступившая к сборам домой.
— Лидочка, может, хоть ты поможешь разобрать, чего понаписал тут этот изверг? — жалобно попросила Вера Петровна. — Почерк хуже, чем у медика, а туда же — правки вносить… Вот это что за слово такое? — ткнула она пальцем в страницу.
Подошедшая к ее столу Лида минутку вглядывалась, а потом звонко расхохоталась:
— Да это он так «алабай» написал!
— Как «алабай»? — изумилась Вера Петровна. — Что, в кавычках и с прописной буквы?? Бред какой. Отродясь породы с прописных не писали и писать не будут! — гневно заключила она и стала, осторожно двигая мышкой и нерешительно прикасаясь к клавиатуре, вносить главредовские исправления — на свое усмотрение.
Через сорок минут распечатка вычитанного и вылизанного до последней запятой текста была представлена Антону Сергеевичу… и еще остававшиеся на работе сотрудники журнала вздрогнули: из-за полуоткрытой двери кабинета вперемешку неслись рык главного и возмущенный, едва ли не срывающийся на крик голос Веры Петровны, обычно тихой и мягкой «всеобщей бабушки».
— Нет, он еще будет меня учить, как запятые ставить и какие слова с какой буквы писать! — бушевала она, вылетев оттуда и стремительно собирая разлетевшиеся по столу ручки-карандаши. — И зачем ему, спрашивается, корректор?! Вот пусть сам и исправляет тогда все, как хочет, а моей фамилии под этим безобразием стоять не будет! А запятые россыпью? «Запятые лишними не бывают, милочка, с ними текст гораздо понятней становится, уж поверьте», — передразнила она Антона Сергеевича.
Звонок на ее столе прозвучал мягко и ненавязчиво.
— Не нервничайте так, Вера Петровна. Вы нужны людям и «Пусику», успокойтесь и идите домой.
Катя устало вылезла из машины, было уже совсем темно. Ну что ж, она сделала все, что могла: обзвонила всех знакомых, объехала все известные ей излюбленные места Вадима… если его не окажется сейчас и здесь… Девушка спустилась по ступенькам, решительно дернула на себя тяжелую дверь под вывеской «Mexico Gaucho» и вошла в полутемный зал. Разглядеть публику там оказалось нелегко, но высокая фигура длинноволосого блондина у барной стойки сразу бросилась Кате в глаза, и девушка с облегчением вздохнула: полдела было сделано. Осталось уговорить Вадима наступить на горло собственной гордости и все-таки поехать утром на съемку.
— О, какими судьбами? — поприветствовал он подошедшую коллегу. Кажется, Вадим был даже не слишком пьян, по крайней мере на ногах стоял довольно уверенно, да и язык у него не заплетался.
— Тебя ищу, Вадичек, пол-Москвы уже объехала… — вздохнула Катя. — Ты зачем телефон-то выключил?
— А я не выключал, — пожал плечами молодой человек, — просто здесь подвал и сеть не ловит почти… Случилось чего? Эй, бармен, мохито девушке!
— Какое мохито, я терпеть не могу мяту! — возмутилась та. — И вообще я сюда не пить приехала.
— Не мохито так не мохито, — покладисто согласился Вадим. — Тогда чего? Текилу? Вина, виски? Пива на худой конец?
Катя пожала плечами. Напоить ее не так-то легко, можно и на кружку пива согласиться, главное — дело.
Вскоре они вдвоем уже сидели за угловым столиком, Катя медленно потягивала из бокала светлое пиво, недовольно косясь на виски в руках Вадима, и подробно рассказывала ему обо всем произошедшем за день в офисе.
— А еще я разговаривала с Варей, секретаршей генерального… И она мне рассказала пару любопытных вещей. В частности, что уход Ирины Петровны в Star Media был для начальства как снег на голову и на нас кинули первого, кто под руку подвернулся. Антон-то раньше, оказывается, по оружию и автомобилям специализировался…
— Угу, оно и видно, — мрачно кивнул Вадим. — И еще, видать, по строевой подготовке. «Командир всегда прав, если командир не прав, смотри пункт первый», — скривился он. — Он бы еще стричься меня отправил, как в пятом классе.
— Тише, тише, Вадичек, какой ты нервный, — погладила его Катя по плечу. — Я все это к чему рассказываю — смена концепции журнала и вообще все его нововведения — это абсолютно его собственная самодеятельность. За которую его начальство холдинга, очевидно, по головке не погладит… Думаю, недолго нам под ним ходить. Так что ты давай не ершись лишнего, журнал-то разваливать ему помогать не надо, он сам отлично справляется, — поморщилась девушка. — Ты помнишь, что у тебя завтра съемка, о которой за месяц договаривались?
— Помню, помню… — задумчиво ответил Вадим. — И при таком раскладе даже, наверное, поеду… Но это — завтра. А сегодня… — он подмигнул девушке и жестом попросил официанта «повторить».
Антон Сергеевич даже не посмотрел на приготовленный Олей кофе.
— Оставьте поднос за дверью и подойдите ко мне.
Оля кивнула, вернула поднос на столик у окна и зашла в кабинет начальника.
— Какие у нас планы на вечер? — все тем же безразличным тоном спросил тот.
— Сотрудники выполнили все ваши распоряжения, кое-кто поехал по заданию, остальные разошлись по домам, — озадаченно ответила Оля. Рабочий день давно закончен, но кто его знает, может быть, новый начальник распорядится выпускать людей только после его личного разрешения с подписью и печатью?
— Все-все разошлись? Бездельники, лишь бы свалить побыстрее! Но что это мы все о них, — он оглядел Олю с ног до головы, а потом с кончиков туфель до выреза блузки, — давайте-ка решим, чем сейчас сами займемся.
— А я тоже убегаю. Я опаздываю на занятия… — Оля запнулась, так как Антон Сергеевич встал и переместился к двери, загораживая выход. — По айкидо.
Антон Сергеевич попытался ее удержать, но девушка ловко проскользнула мимо и скрылась.
— Дура некомпетентная! — проорал он вслед, вышел в приемную и взял чашку. — И кофе варить не умеешь, оно холодное. И с привкусом каким-то… Тьфу, дрянь.
Антон Сергеевич вернулся к своему столу, отставил чашку и с отвращением посмотрел на макет нового номера.
— Дрянь, — повторил он, подразумевая все сразу: кофе, бестолковую секретаршу и свое новое назначение.
Откуда-то подул легкий ветерок. Страницы самостоятельно зашуршали, перемешались и по одной слетели на пол.
— И дверь за собой не закрыла, — выругался главред, наклоняясь.
Над страницами кружили маленькие клочки бумаги. Они поднимались вверх спиралью, и при этом каждая, напевая, исполняла свой бесстыжий танец.