Понятие «школы», как доказывают многочисленные исключения из отнюдь не навязываемых нами правил, скорее связано не с географией, а с самоощущением, даже с самоопределением писателей. Все же некоторые общие черты обнаруживают, например, произведения сформировавшихся на юге бывшего Советского Союза прозаиков Константина Победина, Марины Вишневецкой, Ольги Ильницкой. Быть может, есть смысл говорить и о «южнорусской школе» магического реализма, которая зародилась значительно позже, чем «питерская» и «московская» — в конце 80-х годов.
Зерна, брошенные на благодатную почву, иногда прорастают через многие годы. Так вышло и с прозой так называемой лианозовской школы. Из «лианозовцев» прозу в 70-е годы писал, как мы уже упоминали, лишь основоположник школы Е.Л. Кропивницкий, причем писал исключительно миниатюры. Другие же «лианозовцы» — поэты Генрих Сапгир и Игорь Холин — обратились к прозе, в частности к прозаической миниатюре, лишь в начале 90-х, и, надо сказать, весьма продуктивно. Несколько циклов рассказов Сапгира составили книгу прозы «Летящий и спящий», вышедшую в 1997 году и обогатившую жанр не только идеями, но и собственным неповторимым мироощущением автора. Другой «лианозовец», Игорь Холин, работал в более гротескной манере, его конек — остроумная притча, апокриф, анекдот, обычно с парадоксальной концовкой.
В конце XX века магический реализм — это мощное эстетическое направление, постепенно приходящее на смену соц-арту и находящееся на границе — или, если угодно, на стыке — постмодернизма и постреализма. Эпоха Интернета и виртуальных пространств тяготеет к магической реальности. Неслучайна популярность этого направления среди современных авторов, чьи тексты лавиной обрушились на составителя; еще менее случайно стремление к дроблению реальности на фрагменты, на своеобразные «клипы», которые и запечатлеваются в виде миниатюр. В нашем распоряжении было гораздо больше заслуживающих внимания рассказов, чем могла бы вместить эта книга. Не исключено также, что при подготовке настоящего издания были пропущены интересные, но не попавшие в поле зрения составителя авторы и тексты. В конце концов, это первая попытка подобного рода. Мы вполне уверены, что через какое-то время возникнет необходимость еще одной подобной антологии, очевидно более полной и охватывающей больший период времени. Заманчиво было бы проследить историю короткого рассказа начиная с XIX века; к тому же развитие жанра идет стремительно, и появляются новые примечательные авторы, причем не только в Москве и Санкт-Петербурге. Не случайно так широка уже сейчас география жанра: здесь представлены писатели из многих регионов России, а также из ближнего и дальнего зарубежья. Есть среди них те, кто пишет исключительно миниатюры, есть и другие, становящиеся на время «гостями в стране миниатюры (а иногда и магической реальности)»: например, Феликс Розинер, Юрий Коваль, Евгений Попов, Валерий Попов, Вячеслав Пьецух, Валерия Нарбикова, Нина Садур.
Необходимо упомянуть и о том, что в наше распоряжение было предоставлено и множество текстов — причем удачных! — которые трудно отнести к какому-либо определенному жанру. Нам в своей работе приходилось, иногда с трудом, дифференцировать сверхкраткий рассказ в духе магического реализма от стихотворения в прозе, от детской сказки, от микроэссе, от развернутого афоризма и анекдота, а также, конечно, от рассказа реалистического, научно-фантастического и фельетонно-памфлетного. Порою мы вынуждены были отказываться от интересных текстов, выходящих за границы жанра: нам все же хотелось границы эти очертить.
Многие прозаики-миниатюристы со времен Елены Гуро стремились циклизировать свои тексты. Нам приходилось зачастую «разбивать» циклы миниатюр и публиковать отдельные вещи. Дело в том, что в авторские циклы попадают порою самые разнородные тексты, объединяя которые, автор преследует свои цели. Да и вообще настоящая книга — антология отдельных текстов избранного нами жанра. Специфику же этого самого жанра хорошо понимал М.М. Бахтин, сказавший в упомянутой выше беседе с В.Д. Дувакиным: «Циклы можно создавать, но вообще каждая вещь сама себе довлеет — она сама по себе ценна».
Короткому рассказу в уходящем веке редко уделяли внимание критики и предоставляли место толстые журналы. Многие из собранных нами текстов годами покоились в столах и архивах. Пришла пора познакомить читателя с этой «другой» прозой.