- Ваше Величество чего-то желает? - мягко, по-кошачьи произнесла Перл.
- Леди ла Фетт, пожалуйста, простите, что беспокою, просто я...
- Всё пустое, Ваше Величество, - перебила спокойно женщина. - Перейдём ближе к сути вопроса.
- Вы можете рассказать мне что-нибудь о Бунте?
- Могу. Вам зачем, если не секрет, Ваше Величество?
- Мне... - Мелисса смутилась и с вопросом в глазах поглядела на женщину.
- Смелее, - нежная улыбка заплясала на немного кривых губах.
- Мне приснился странный сон про то, - королева застенчиво опустила голову, - как Вы, леди ла Фетт, и... Мне приснился мой отец, - наконец сказала она. - В ту самую ночь, когда кончился Бунт.
- Ясно, - холодно ответила Перл и горделиво подняла подбородок. - Сны не материальны, не верьте им, Ваше Величество.
- Я и не верю... Лишь хочу знать, как это было на самом деле.
- Любопытство не наказуемо, - хитро улыбнулась она. - Задайте вопрос, и я отвечу.
Королева задумалась, пытаясь вспомнить детали сна. Нежившаяся в солнечных лучах чёрная кошка лениво замурлыкала на ветке белого клёна.
- Вас было трое? - наконец осторожно спросила Мелисса.
- Да. Нас было трое. Я, мой муж и ещё один человек.
- Кто?..
- Я не знаю. Его взял с собой Роймунд. Я вообще была плохо знакома с верхушкой бунтовщиков, - Перл чуть коснулась пальцами щеки, задумчиво всматриваясь в крупные розовые цветки пионов.
- Но Вы были среди этой верхушки...
- Была, - болезненно усмехнулась женщина, вспоминая, как отец спас её от казни, после которой среди руководивших Бунтом остались только Перл и ещё двое.
Мелисса глядела на круживших в воздухе сорок, они стрекотали неотрывно, ожидая нового вопроса. Но Перл сама начала говорить, будто предвидя, о чём спросит королева.
- Бунт был бесцельным, Ваше Величество, потому что не было единой цели. Одни хотели власти - она казалась лёгкой добычей в нелёгкое время. Другие искренне полагали, что смогут изменить что-то в стране, будь то положение крестьянства или экономика. Были и те, кто хотел лично отомстить королю: сколько женщин пострадало от его неуёмного либидо? Не сосчитать. Я даже не удивлюсь, если вдруг объявится ещё один бастард, - Перл фыркнула гордо и презрительно, не замечая растерянного взгляда королевы. - Но как только Ваш отец потерял Песнь Эльфов, все, как один, восстали против него. Подумать только: потерять артефакт собственного рода! Для нас это был знак свыше. Жаль, что то, что нас объединило, обернулось фатальной ошибкой: мы были очень разные, - она глядела внимательно в зелёные глаза Мелиссы. - Как жаль, что он никогда не был настоящим Победителем. Разве кто поверит, что Зелин - единственный светловолосый потомок Ниерина? Нет, конечно...
- Он действительно таким был? - сказала Мелисса, боязливо поглядывая на Перл. - Он действительно пользовался своим положением и...
- Да, он совращал женщин, - спокойно ответила Перл. - И ему, кажется, было безразлично, замужем она или нет. Он был глуповатым, заносчивым и крайне эгоистичным, но при этом довольно обаятельным, - женщина замолчала, раздумывая над своими словами. - И часто делал что-нибудь странное. Взять хотя бы ту историю, когда он предложил Вам стать наследником...
Мелисса хорошо запомнила тот дождливый день. Король Зелин приехал в Кнокке-Хейст, где девушка жила вместе с матерью, на белом коне, хотя доррисэльский чёрный фриз был породой всего рода Флаэрникс. С ним прибыло двенадцать гвардейцев, которые выгнали на улицу жителей близлежащих домов, чтобы все видели объявление королевского наследника. Когда Мелисса стояла перед отцом, пытаясь разглядеть в полутьме малознакомое лицо, он бросил ей под ноги золотую корону, и та покатилась, позвякивая, по грязной луже. В бледно-зелёных глазах короля Мелисса видела только презрение. Она знала, что отец никогда не любил её. Корону девушка поднимать не стала, и вместо неё это сделал один из гвардейцев. Так Мелисса впервые увидела Ульцфера.
- Это была отвратительная процессия, - спустя некоторое время произнесла Перл. - Более унизительное действо сложно найти. Я помню его довольное лицо, когда он вернулся в замок. Удивительно, но его улыбочка, кажется, держалась так несколько дней, - женщина чуть нахмурилась, теребя пальцами уголок книги. - Может, оно и к лучшему, что Роймунд убил его. Такой отвратительный человек не имеет права жить.