Ночь даже на прощание не захотела подарить людям лунное и звездное ночное небо: бесконечные тучи сбились в единое стадо не менее плотно, нежели черные сгустки там, внизу, на окровавленной земле. Проступивший от морозца иней, на камнях и на травах, окрестности не осветляет, его и самого видно лишь неподалеку от костра… Но что это?… Неужели до рассвета дотянули? Словно бы зарево какое-то восходит над равниной по ту сторону моста… Только это сияние — не заря. Низкое, неяркое, но привораживающее взор… Умо, что с тобой? Сударь Татеми!?
Великий маг и колдун земель восточных, дворянин, с детства принявший жреческую судьбу, сударь Татеми Умо захрипел, беспорядочно замахал руками и упал навзничь, почти у самого костра. Черная жидкость толстою струей выплеснулась у него изо рта — кровь, по виду и запаху! Вот кто из защитников моста погиб первым! Что с ним? Что там такое светится? Твари! Бей!..
В эти мгновения вахту держали барон Камбор и Когори Тумару. Они первые почувствовали на себе ускорение атаки: безглазые словно стали вдвое сильнее… Этот напор… Его не удержать… Бей, рыжий! Держись!
Вдруг барон Тивери Камбор распрямился и замер на мгновение, перестав махать мечом и богохульствовать. И упал ничком, с разрубленной головой. Когори Тумару немедленно переступил два шага вправо, чтобы заткнуть собою образовавшуюся брешь. Болели руки, плечи, болела шея, в легкие словно кто заливал дым с кипятком вместо свежего воздуха, а рыцарю даже голову не повернуть, глаза не скосить, чтобы позвать, чтобы помогли… Ладно, чего там… все на пределе, все устали… Когори Тумару беззаветно рубился и не мог видеть, как старинный друг его, Санги Бо, упал на колени, выронил перед собою двуручный меч и отчаянно колдует, пытаясь хотя бы частично перехватить на себя магический груз, который до этого безропотно держал Татеми Умо. Конечно, Санги славный маг и колдун, я неоднократно имел возможность убедиться в силе его заклинаний, однако до этого Татеми даже ему далеко. Кровь двумя струйками побежала из ноздрей Санги — долго ему не выдержать… И еще одна, из губы прокушенной… Я очень хорошо отношусь к Санги, гораздо лучше, чем он ко мне… Но это не моя война, почему я должен им помогать?
Не успев как следует отдохнуть, Керси Талои и Цаги Крикун стремительно, почти наперегонки бросились к выходу с моста, чтобы подменить изнемогшего Когори Тумару… и опоздали на считанные мгновения: рыцарь пропустил удар… зашатался, его повело вправо, потом вперед, а лицо кровью залито… Явно, что он уже ничего не видел и не соображал… Еще шаг и старый рыцарь, его высокопревосходительство герцог Когори Тумару полетел вниз, в бездонную предрассветную мглу, на встречу с богами.
— Маркиз! Хоггроги! Давай! — Оказывается, мой приятель Санги Бо, несмотря на почтенный по человеческим меркам возраст, сохранил в себе не только воинские и колдовские силы, он еще и орать умел погромче иного молодого!
— Да!!! Вижу!!! — Хоггроги Солнышко отбросил секиру великолепной гномьей ковки, дабы не сковывала движений и не висела мертвым грузом, выхватил меч в две руки без перчаток и ринулся к мосту. Как ему удалось промчаться между своими, никого не задев? Но — сумел и уже рубился на середине моста, на диво проворно, едва ли не бегом сметая на своем пути черный поток. Какая же мощь живет в этом человеке? Даже представить трудно, учитывая, что своим колдовством он эти силы не подпитывал и чужого не задействовал! Я проверил, не поленился: что в нем, в непобедимом доселе, было — с тем и воевал! Уважаю.
Хоггроги прошел весь мост насквозь, а меч его вращался, взлетал и опускался неустанно, все с той же чудовищной скоростью, вот маркиз уже врезался вглубь этого черного молчащего омута и движется дальше… И куда его понесло? К сиянию к этому, что ли?… Что за сияние такое, зачем оно ему?… А «слепошарые» не зевали, они сомкнулись за спиной маркиза и потянулись обычной чередой, через мост, но вроде бы — или то чудится мне? — чуть ленивее… Рыцарь Керси Талои и рыцарь войны Цаги Крикун остались рубиться вдвоем, Санги Бо стоял на коленях, в двух шагах от них и пытался колдовать: кровь побежала у него из ушей, не только из носа, кровь заполняла рот, мешала твердить заклинания, но старый рыцарь все еще был очень силен и очень упрям…
— Меняться более незачем, — прохрипел он оставшимся воинам, — или так, или эдак… ждать недолго…
И чего они там ждут?…
Почти одновременно упали трое защитников замка и цепь обороны уже не сомкнуть… Пора. Докари Та-Микол подбежал и, уже никуда не отходя, взялся рубиться во всю мощь, закрывая своим мечом образовавшуюся брешь. Оборона — это было ясно — доживала последние мгновения, ее слово бы сминало, отодвигало все ближе к «трону», перед которым стояла молодая маркиза Тантури, невысокая, бледная, простоволосая, в своих лучших украшениях поверх праздничных одежд, в каждой руке по обнаженному кинжалу. Маленький сын ее был вооружен игрушечным деревянным мечом и взмахивал им, во все глаза наблюдая бой, левой же рукой он держался за мамину юбку… В глазах маркизы теперь не было слез, а дрожащие губы шептали одному мне слышную молитву, довольно бессвязную, обращенную в этом смертный миг отнюдь не к богам:
— Хогги, спаси нас пожалуйста… приди, ну пожалуйста…
И вдруг я понял, чего они там ждали!!! С глаз моих и разума моего словно пелена спала, пелена, которою, по моей же прихоти, я как глупец все себе и прикрыл, стараясь почаще быть человеком! Да, я понял!.. Нет, я не был глупец! Однако, и тут меня отвлекли… на несколько очень важных мгновений отвлекли…