Еще более важны, однако – причем именно с научной точки зрения – теоретические последствия, которые следуют из провала психоанализа. Если бы все шло так, как предполагает теория, то лечение должно было бы приносить эффект; но если оно такого эффекта не дает, то очевидно, что и с самой теорией что-то не в порядке. Психоаналитики часто отмахиваются от этого аргумента, заявляя, что лечение, мол, в определенной степени не зависит от теории. Чисто логически это, естественно, возможно: могут существовать причины, которые остались скрытыми для Фрейда, и которые обрекают его метод лечения на неудачу, хотя сама теория правильна. Мы, тем не менее, считаем это невероятным, тем более что сами психоаналитики не предполагали препятствия такого рода; очевидно, также не проводились никакие исследования, чтобы обнаружить такие преграды. Нет сомнения в том, что Фрейд первоначально рассматривал предполагаемые терапевтические успехи как самую мощную опору своей теории. В этом отношении неудача терапии должна была бы, собственно, предостеречь его от возможных теоретических ошибок; однако, как раз этого-то и не произошло.
Еще более впечатляющим, чем неудача фрейдистской терапии, является успех альтернативных методов лечения (их мы еще обсудим подробно в следующей главе). Эти альтернативы лечения основываются на принципе, который склонил Фрейда к уже упомянутому вердикту «лечение симптомов». Согласно его теории, такие альтернативные методики лечения должны были оставаться безуспешными или, все же, по меньшей мере, они не могли предотвращать возвращение симптомов (рецидив) или появление замещающих симптомов. Тот факт, что эти так срочно необходимые признаки неудачи отсутствуют – мы еще поговорим об этом – это настоящий смертельный удар по теоретической конструкции Фрейда. Он как раз и не оставлял сомнений в том, что, по его теории, эти отрицательные последствия неизбежно возникли бы; так как они теперь отсутствовали в действительности, нельзя не сделать вывод, что эта теория должна быть ошибочна. Это один из немногих случаев, в которых Фрейд на основе своей теории сделал очень ясные прогнозы, и лучше бы он этого не делал. Потому что он без всяких сомнений сделал из психоаналитической теории правильный вывод, и то обстоятельство, что его прогноз не оправдался, должно было серьезно подорвать его теорию. Иногда, однако, можно защитить теорию от последствий ошибочных прогнозов, если либо предпринять маленькие коррекции в конструкции теории, либо указать на определенные факторы, из-за которых прогноз был ошибочен. Но фрейдисты не пытались предпринять ничего в этом роде, и также трудно разобраться, как можно было бы достичь такого спасения.
Поэтому я хотел бы утверждать, что изучение воздействий психоаналитической терапии чрезвычайно важно для оценки достижений Фрейда. Хотя это не абсолютно логично, но терапия могла бы подействовать, все же, даже и в том случае, если бы теория была ошибочной, или терапия могла бы быть недейственной, хотя сама теория и правильна. Применительно к теоретическим вопросам всегда рекомендуется осторожность, чтобы не делать слишком поспешных и, возможно, неоправданных выводов. Но в практическом плане нет никакого сомнения в том, что если терапия не имеет успеха, то было бы неправильно продолжать и дальше убеждать людей подвергаться психоанализу, тратить на него большие деньги и без пользы терять массу времени на кушетке.
Странной характерной чертой психоанализа представляется то, что до совсем недавнего времени едва ли прилагались усилия, чтобы доказать его эффективность. С самого начала Фрейд противился обычной медицинской практике: провести ряд опытов, которые могли бы доказать эффективность новых терапевтических методов. Его приверженцы рабски переняли эту позицию. Фрейд аргументировал это тем, что статистические сравнения между двумя группами пациентов, одну из которых лечили психоанализом, а другую нет, дадут в итоге ошибочные результаты, так как ни один пациент никогда не мог бы быть равен другому. Это абсолютно правильно, но ведь точно то же самое справедливо и в случае клинических опытов, при которых проверяется эффективность определенного лекарства. Без сомнения, эта трудность не смогла удержать медицину от того, чтобы она постоянно добивалась успехов именно путем экспериментальных исследований. Так, например, большая часть, если не все сведения в области фармакологии базируются на поддающихся доказательству фактах, что индивидуальные различия уравновешиваются, если используются только достаточно большие группы, так что конечный итог сообщает средние показатели воздействия медикаментов; и похожее верно также для иных методов лечения. Если психоанализ помогает некоторым или большинству, или даже всем пациентам в экспериментальной группе, в то время как неприменение психоанализа не приносит улучшения состояния у пациентов контрольной группы, тогда из такого эксперимента без сомнений вышел бы общий показатель эффективности для экспериментальной группы по сравнению с контрольной группой.