– Под чужую дудку плясать не стану, но музыку послушаю, – неожиданно жёстко ответила Почаева.
– Тринадцатая, на вызов!
Глеб Назаров молча жевал бутерброд с сыром, бездумно глядя на стол и не обращая внимания на голос диспетчера и вышедшую на вызов бригаду. Он давно знал, что Алиса решила уехать, к тому же он был уверен – если Почаева что-то решила, никакими доводами и уговорами её не переубедить, но он всё равно надеялся, что она передумает. Не передумала. Летом она взяла отпуск и уехала к родителям в Швейцарию, затем прислала факс и продлила отпуск уже за свой счёт. Значит, уже тогда готовила себе пути отхода и была готова бросить всё и уехать. Как же он теперь? Сначала Илья, теперь вот Алиса... Хотя Илья всегда будет с ним. Глеб вздохнул и улыбнулся на очередную шутку Городецкого, прислушиваясь, как рядом спорили два фельдшера, причём накал спора возрастал с каждым словом. Назаров обнял за плечи воинственно настроенную коллегу и сунул ей в руки маленькое канапе, затем повернул голову ко второму спорщику и спокойно закончил их разговор на повышенных тонах одной фразой:
– Юрка, запомни, спорить с женщиной – это всё равно, как читать лицензионное соглашение. В конце концов перестаёшь что-либо понимать и просто пишешь «Я согласен».
Все умолкли на секунду, а затем раздался взрыв смеха. Где-то в коридоре послышался недовольный голос дежурного диспетчера. Диспетчеров пригласили к столу, они периодически появлялись, хватали очередной бутерброд, делали несколько глотков крепчайшего чая и убегали на свои рабочие места. Эллочка Подгорная демонстративно отказалась ужинать с медицинскими бригадами, на что Сашка Андреев пробормотал что-то похожее на «реву от горя, рву баян», и о противной коллеге все на некоторое время забыли.
– Пятнадцатая, на вызов!
Вызванная бригада встала, врач обернулся к Добровой и умоляюще попросил:
– Евгения Александровна, а можно ещё чаю и покрепче к нашему приезду, – и увидев улыбку бабы Жени, быстро вышел из комнаты отдыха.
– Эх, хорошо! – довольно проговорил Шанин и откинулся на спинку дивана. – Сейчас бы ещё поспать бы минут так шестьсот...
– На каждый глаз, – закончил его фразу Артём. – И чтобы рядом нечто такое тёплое и мягкое лежало...
– Кот, к примеру, – хитро прищурив глаз, ответила Алиса.
Артём сразу оживился и хлопнул себя ладонями по коленям:
– О, у нас с бабой Женей случай один был с котом. Евгения Александровна, помнишь, как он орал?
Доброва кивнула и начала свой рассказ:
– Приезжаем как-то на вызов. Нас, как обычно, пригласили в комнату к больному, Артём решил присесть в кресло, чтобы достать из сумки фонендоскоп и давлемометр*. И в этот самый момент с кресла, из-под его задницы пулей вылетает кот! Пробегает по ковру на стене, прыгает через телевизор и молниеносно исчезает под кроватью. Больной даже подскочил на этой самой кровати, все обитатели квартиры в неподдельном шоке тупо смотрят на нас. Артём давай извиняться, типа не заметил, виноват и прочее. А хозяйка квартиры нам и говорит: «Мы думали, что наш кот совсем не ходит, уже третий год его в туалет на руках носим». Вот такая очень скорая помощь получилась.
– А помнишь, Юр, как мы инфаркт с инсультом лечили?
Афанасьев громко фыркнул и с улыбкой оглядел коллег:
– Как-то вызвала нашу бригаду одна бабушка. Наверняка подобное было почти у всех бригад. Разговор был офигенный! «Инфаркты, инсульты были? – Да, был микроинфаркт. – Выписки, кардиограммы есть? – Нет, а зачем они? – А откуда вы узнали, что у вас был микроинфаркт? – Так соседка сказала». Финиш!
– Это точно! А ещё как-то в церковь вызвали – мы помощь оказываем, а один из прихожан нам заявляет, что мы типа все в аду после смерти окажемся, потому как божьему промыслу мешаем! – устало добавила одна из фельдшеров.
– Смотрю я вот вокруг и размышляю: а поместимся ли мы все в аду? – Андреев как сытый кот сидел в кресле и внимательно смотрел на друзей и коллег.
– Если мы всей компанией попадём в ад, – со смехом ответил ему Богдан, – то черти на следующий день в рай попросятся!
– Может, ещё чаю, ребята? Кому-то ещё бутербродов нарезать? Может, кто голодный? – подала голос Доброва, на что Андреев обнял смущённую женщину за плечи и тихо произнёс:
– Баба Женя, ты сейчас мой хлеб отбираешь. Только анестезиолог-реаниматолог искренне интересуется – кушали ли вы сегодня, пили ли. И если да – то во сколько. Конечно, после бабушки и мамы. И нашей любимой бабы Жени. Слушай, Доброва, а ты чем на пенсии заниматься будешь?