Вскоре показались наши грузовики, везущие раненых. Как я и посоветовал, на капотах были закреплены немецкие флаги, поэтому немецкий разведчик не обратил на них внимания. Пройдя поселок, не останавливаясь, они стремились быстрее уйти в лес, чтобы не нарваться на немцев. Где-то там за мостом донесся глухой грохот взрыва, и. через некоторое время, второй. Стрельбы я не услышал, да и эти взрывы донеслись только потому, что оттуда дул легкий ветерок. Стоящая тишина напрягала меня, и я пошел осматривать позиции. Все зарылись основательно, прикрыв брустверы свежим дерном. Лучше всех устроились бойцы Семена, они вырыли под кирпичной стеной колокольни, что валялась на краю холма, небольшой дот. Толстая стена служила крышей, которую не пробьет ни снаряд, ни мина. Амбразуры сделали из кирпичей той же колокольни. Срезали часть холма, расчищая сектора обстрела, и теперь они могли пулеметным огнем поражать весь поселок и мост. Тут же в углу, притащив сено и накрыв его плащ-палатками, устроили лежанку. Рядом стоял бочонок с холодной водой, аккуратно прикрытый новенькой портянкой. Четыре пулемета смотрели из амбразур, рядом в нишах лежали гранаты, курево, запасные диски. Тут же, в другом углу, четыре цинка с патронами. В общем, все по-хозяйски, обстоятельно.
— Держи край поселка, Семён, не давай им просочиться к домам. Выдели четырех бойцов, что метко стреляют, дай им снайперки, и пусть отстреливают офицеров, пулеметчиков и артиллеристов. Главное, не дай им закрепиться в поселке.
— Понял, командир! Не дам им покоя, пока жив!
По мосту возвращалась колонна грузовиков, громыхая пустыми кузовами на стыках настила. Не останавливаясь, они объехали сгоревшую немецкую колонну и вскоре скрылись в лесу. С запада послышался надрывный гул, характерный немецкому бомбардировщику Юнкерс-87, прозванному «лаптежником» из-за не убирающегося шасси. Его рев сирены при пикировании угнетающе действовал на солдат, хотелось зарыться в землю.
Значит, все же вызвал, гаденыш, своих перед смертью. Выскочил наружу и приказал зенитчикам готовиться к бою, всем остальным уйти за стены церкви к реке. Если бомба попадет в саму церковь, уберегут метровые стены, а попасть в трехметровый отрезок, идущий от стены до обрыва, очень трудно. Или в реку, или в церковь! Ну, а уж зенитчикам придется потрудиться. Вынырнув из-за леса, с западной стороны к нам направлялась девятка Юнкерсов. Не долетая до поселка, ведущий сделал горку и с включенной сиреной устремился на дома, воющий звук хватал за сердце, но тут заработали все четыре «Эрликона», которые скрестились огненными нитями на ведущем. Тот, сбросив бомбы на поселок, дымя, ушел за реку и взорвался, уткнувшись носом в землю. Остальные торопливо сбросили бомбы на поле перед поселком и ушли обратно, преследуемые очередями зениток. К обеду высоко пролетели тяжелые двухмоторные бомбардировщики Хейнкель Не-177. Сделав разворот, они устремились прямо на холм, но, напуганные летящими в них огненными очередями, стали сбрасывать бомбы с высоты, куда не доставали «Эрликоны». Разброс бомб был большой, часть взорвалась в реке и на том берегу, часть в поселке, лишь одна взорвалась на холме, убив одного из солдат, который высунулся из щели, наблюдая за боем. Осколок снес ему часть черепа, не помогла даже каска. Часть бойцов засыпало в окопе, но они откопались сами, кряхтя и посмеиваясь нервным смехом, что опять смерть перехитрили. Заставил вновь углублять окопы и заряжать оружие. Главное, не дать бойцам бездельничать, так они меньше боятся, видя, что командир заботится о них. Вскоре над нами закружил Фокке-вульф FW-189, немецкий разведчик-корректировщик, прозванный «рамой». Тут же к нему потянулись огненные струи от зениток. К ним присоединились пулеметчики, и вскоре, дымя, он исчез за лесом. Безнаказанно для нас его появление не прошло. Откуда-то из-за леса ударила дальнобойная артиллерия, пока она еще только пристреливалась, так как снаряды падали далеко за рекой, но, думаю, вскоре они пристреляются, когда отправят следующего разведчика.
В это время проследовала вновь колонна с ранеными. Видя, что немцы активизировались, комдив решил рискнуть и вывезти раненых. Как только они проскочили мост, вновь появились самолеты. Не долетая до поселка, они разделились и устремились на зенитные батареи. Встретили их огнем не только зенитные «Эрликоны», но и все пулеметы. Наткнувшись на такой плотный огонь, загорелось сразу три самолета, остальные вновь сбросив бомбы на поселок, ушли прочь. Отправив старшину проверить защитников внизу в поселке, я по телефону спросил о потерях на мосту, ответили, что потерь нет. Связи с поселком не было, видно поврежден был кабель при бомбежке, но, судя по пожарам и воронкам, досталось им крепко. Отправил телефониста найти повреждение, вскоре он исчез среди горевших построек. Второй же сидел за аппаратом, ежеминутно вызывая: «Поселок, ответь Первому!». Не мудрствуя сильно, мы присвоили позывные взводу, стоящему на охране поселка — «Поселок», а на мосту — «Мост». Себе же я дал позывной «Первый». Вскоре из поселка пришел ответ: «Ранено пять человек, в основном легко, убито трое, и погибли все пленные, которые были заперты в сторожке, сейчас на месте ее огромная воронка». Так же сообщили, что приехали саперы, что ставили мины на перегоне с западной стороны. Подорвали поезд с горючим, после чего подожгли его и скрылись. То-то я гляжу, ни одного эшелона с утра нет. Молодцы, мужики!