Командир дивизии был в бешенстве. Еще бы, рядом с ним ехал на своем «хорхе» сам Эрих Кох, а тут такой казус. Он отправил полковника вперед, чтобы тот нашел обход вокруг образовавшейся пробки, но первый же танк, что попытался объехать затор, тут же подорвался на мине. Вперед пустили саперов, что попробовали пройтись с собаками, но те путались из-за рассыпанного тола, и вскоре две подорвались на противопехотных минах. Остался старый способ обнаружения — щупом. Он был медленный, но надежный. Правда, когда попытались извлечь противотанковую мину, погиб сапер, так как под ней была граната «Ф-1» с коротким взрывателем (часто саперы ложили под мины или убитых солдат, гранаты с укороченным взрывателем — прим. автора).
Участок с километр колонна проходила целый день. Как только закончились мины, движение ускорилось. К обеду въехали в сосновый лес, и тут вновь взорвались очередные сто метров. Потери опять были огромные, да и сосны, к которым были прикреплены «МОНки», повалились, образуя завал, что создало вновь трудности для прохождения техники. Как только солдаты попытались растащить завалы, зазвучали выстрелы снайперов. Только через несколько часов поредевшая колонна мотострелковой дивизии начала продвижение. Впереди шли со щупами саперы, которых отстреливали невидимые снайперы. Неожиданно звучал далекий выстрел, и снова один сапер замертво падал с окровавленной головой или грудью на пыльную, лесную землю дороги. Вскоре даже под угрозой трибунала ни один сапер не захотел выйти под пули снайперов. Колонна встала. Эрих Кох вызвал генерала к себе в машину и устроил ему разнос, после чего две роты автоматчиков цепью пошли вдоль дороги, время от времени поливая автоматным огнем подозрительные места. Во время этих автоматных очередей совсем уж незаметно было звучание выстрелов снайперских винтовок, и автоматчики теряли своих задних товарищей. После этих прогулок немцы недосчитались почти взвода солдат, русских же не было обнаружено ни одного. Но все ж снайперский огонь стих, и колонна вновь тронулась на Ковель, чтобы через два километра снова напороться на минное поле. И опять началось, вновь снайперы, вновь взрывы мин, опять убитые саперы и снова ни одного убитого русского.
Эрих Кох ехал в середине колонны, он уже пожалел, что решился сам проследить за разгромом дивизии русских, что прорывалась от границы. Его разведка доложила, что там осталось чуть больше полка, но грамотное руководство и дисциплина сыграли свою роль. Дивизия билась на удивление сильно. Да и сейчас они несут большие потери, хотя еще не приблизились к врагу. Русские вообще воюют не по правилам, эта дивизия давно должна была сдаться и прекратить воевать, а тут приходится снимать войска с фронта, чтобы заткнуть дыру. А эти снайперы, ужасно, как можно стрелять издалека, это то же самое, что стрелять в спину! Это не благородно, не по-рыцарски!
Бронепоезд пыхтел паром паровоза, что был посредине между бронированных вагонов. Двигаться он теперь не мог ни вперед, ни назад. Ребята Семёна взорвали все пути, осталось только захватить эту игрушку. Я сделался невидимым и, представив первый вагон с артиллерийским орудием, оказался там. Немцев, на удивление, оказалось там немного, двое сидели за пулеметами, и трое в артиллерийской башне. В течение пяти минут с помощью нагана с глушителем вагон был чист. Так я, переходя из одного вагона в другой, отстреливал фрицев. Оставшихся пришлось убирать из «Шмайсера», так как закончились патроны к нагану. После окончания операции я пустил красную ракету, и к бронепоезду ринулись отобранные солдаты, это были артиллеристы и пулеметчики. Саперы восстановили путь, благо рельсы и шпалы были на задней прицепной платформе у бронепоезда. И вот он, дав свисток, пыхтя, тронулся обратно, чтобы нанести удар по немцам, что наступали со стороны Выживки. Посадив корректировщика на колокольне в Малышево, что находилось между Ковелем и Выживкой, эшелон стал ждать фрицев. Как только немцы появились на горизонте, и корректировщик дал координаты, бронепоезд вздрогнул от залпа 75 мм орудий. Снаряды легли с недолетом, корректировщик дал поправку, и черные султаны взрывов накрыли колонну. Не зря говорят, что артиллерия — бог войны!
Взрывы выкашивали пехоту, уничтожали танки. Десяток орудий, что были на бронепоезде, работали очень рьяно. Несколько танков пытались отстреливаться, но корректировщик, направив на них огонь, быстро заставил их замолчать. Все дело испортили самолеты, которые вызвал командир разгромленной дивизии. Два звена «Юнкерсов» ринулись на бронепоезд, после первой же атаки был уничтожен паровоз и один из бронированных вагонов. Два спаренных зенитных пулемета, хоть и подбили один из самолетов, были тоже уничтожены, и самолеты заходили на бомбежку, как на полигоне. Бронепоезд был уничтожен, вместе с ним погибла и рота отборных ребят. Я сжал от бессилия зубы. Ну не мог я ничего сделать, не мог ничего противопоставить немецкой авиации! Тем более, вся зенитная оборона была в городе и возле защитных сооружений. А бронепоезд находился в 10 км от города. Оставив этот рубеж, я перенесся на восточный. Тут немцы, теряя солдат и технику, ползли потихоньку к Ковелю. В середине колонны я заметил генеральские машины. «Это интересно! Не мешает их пощупать!» — облизнулся я. Дождавшись, когда они приблизятся ко мне, я, глядя в прицел снайперской винтовки, снял у обеих машин водителей. Колонна, и так еле движущаяся, встала окончательно после того, как встали машины руководителей. Генерал и Эрих Кох забрались в «Ганомаг» (бронетранспортер — прим. автора), выгнав оттуда всех, кроме водителя и пулеметчика. Бронетранспортер время от времени двигался, следуя за машинами. Километра через два снова гремели взрывы, «стирающие» очередную группу немцев и их технику. Снова остановка, пока саперы и рота солдат не прочешут этот проклятый лес.