— Папа, а почему ты все наши рисунки не вешаешь на стены? — спросила шустрая Лёка.
— Потому что количество стен в нашей квартире не совпадает с постоянно растущим тиражом ваших рисунков, — спокойно ответил Дмитрий.
— Всё-таки, какое же это вечное искусство — живопись! — воскликнул он, рассматривая работы Марии Павловны Чеховой.
В это время свет, горевший во всех комнатах дома, неожиданно погас. Через некоторое время послышался крик Нюры, и наступила тишина.
— Что это? — испуганно спросила Гуня у мужа.
— Не знаю, надо сходить в прихожую и посмотреть, — ответил он. — Оставайтесь здесь, я сейчас приду.
Дмитрий ушёл, а дети, как цыплята, обступили маму Агнию. Она, словно наседка, обхватила их руками и прижала к себе.
Через некоторое время они услышали, как папа заговорил с кем-то по телефону, и осторожно двинулись в сторону прихожей. Туда можно было попасть либо через Пушкинскую комнату, либо через кабинет Чехова. Гуня выбрала второй вариант, потому что благодаря венецианским окнам, там было светлее.
Сначала они не поняли, что случилось. Но, пройдя чуть вперёд, Агния увидела, лежащую у дверей Пушкинской комнаты, Нюру. Женщина лежала лицом вниз, вытянув вперёд руки, и из головы у неё текла кровь.
Гуня попросила детей не выходить в прихожую, и сказала сыну, чтобы он увёл двойняшек и последил за ними.
Затем она закрыла дверь в кабинет и обратилась к мужу:
— Как ты думаешь, что здесь произошло?
— Сейчас придёт охрана или кто-то из администрации, вот они пусть и разбираются, — нервно сжимая пальцы рук, произнёс Дмитрий. — Мне очень неспокойно от того, что мы оказались замешанными в эту историю. Теперь мы точно домой попадём ближе к полуночи.
Спустя минуту они услышали топот, и в прихожую вбежал охранник с какой-то женщиной в валенках. Дима взглядом показал на лежащую на полу контролёршу. Охранник вместо того, чтобы броситься к пострадавшей, подбежал к Дмитрию и, заломив ему назад руки, быстро надел наручники. От неожиданности Агния закричала. Услышав крик мамы, дети выбежали из кабинета и, увидев согнутого пополам отца, которого за наручники держал охранник, заревели на разные голоса.
Вероятно от резкого крика и плача, Нюра пришла в себя и пошевелилась. Женщина в валенках, которая всё это время стояла безмолвно, вдруг отмерла и тоже закричала.
Нюра, потирая разбитую голову, попыталась сесть.
Агния первая пришла в себя и стальным голосом громко произнесла:
— Всем слушать меня! Во-первых, дети, пожалуйста, успокойтесь и пройдите обратно в кабинет. Во-вторых, мужчина, отпустите моего мужа, это он вам звонил. А в третьих, где у вас находится аптечка? Пока вы догадаетесь вызвать скорую, пострадавшая умрёт от потери крови.
Командный тон журналистки возымел нужное действие на всех присутствующих. Игорёк взял двойняшек и скрылся с ними за дверями кабинета. Женщина достала телефон и стала вызывать неотложку, а мужчина, отпустив руки закованного в наручники Дмитрия, открыл шкаф и достал аптечку. Агния взяла перекись, бинт и вату, а потом, встав на колени, осторожно начала обрабатывать рану на голове у бедной Нюры.
Глава четвёртая
Когда приехала полиция, напряжение в тесной прихожей достигло апогея.
Агния требовала, чтобы охранник немедленно снял наручники с её мужа. А тот категорически отказывался это делать, говоря, что пусть начальство разбирается, а его дело маленькое.
Нюра потирала забинтованную голову и всё время скулила от боли и страха, говоря, что не видела, кто ударил её.
Но когда старшина полиции задал вопрос, а не пропало ли что-нибудь в музее, вот тут все встрепенулись. Женщина в валенках, как оказалось, она была дежурным администратором в этот день, тут же побежала в гостиную, и уже оттуда все услышали крик: «Украли! Украли рукопись!»
Старшина поморщился и, достав телефон, связался с дежурным, чтобы тот прислал следственную группу в Мелихово.
— Так, не будем терять время, — садясь за стол контролёра и раскрывая папку, сказал он. — Граждане, приготовьте ваши паспорта.
— Пусть сначала этот нехороший человек извинится передо мной и снимет наручники, — зло, глянув на охранника, сказал Дмитрий.
Старшина снял тёплую шапку с кокардой и положил её на стол. Потом пригладил волосы и обратился к охраннику:
— Итак, расскажите, что здесь случилось.
— Я был в будке у входа со Степанычем, — нервничая, начал рассказывать он. — Вдруг зазвонил телефон, я ответил. Мужик в телефоне сказал, что кто-то напал на контролёра Нюру в чеховском доме. Ну я и побежал сюда. По дороге встретил Васильевну. Мы вбежали в дом, видим этот, — охранник кивнул в сторону Димы, — стоит с дамочкой, а Нюрка с пробитой головой на полу лежит. Ну я и обезвредил его.