Звякнула щеколда калитки. Роджер пересек поляну и подошел к дому. Низкие беленые стены слабо забрезжили во мраке у подножия темного, руками людей воздвигнутого утеса. Если бы хоть проблеск света в окне — гостеприимный желтый квадрат света, сулящий тепло, безопасность, домашний уют! Но старая женщина в вечной темноте своей слепоты сидит там одна в темной комнате, среди темных гор и смотрит на темное море. И он из одного мрака сейчас погрузится в другой.
Роджер призвал на помощь все мужество, какое еще оставалось в его груди. Но овладевший им страх был непреодолим — это был космический, почти благоговейный ужас. На середине поляны его ноги приросли к земле. Черный отвал встал перед ним, закрыв звезды; горные кручи отталкивали его от себя; холод, мрак, одиночество ширились; поглощая все, они опоясывали землю плотными концентрическими кольцами. Все напрасно, все его усилия тщетны, горы не хотят его, скалы отвергают, ни одна крыша не даст ему приюта, и повсюду на темных склонах его подстерегают убийцы.
Сделав над собой последнее судорожное усилие, он пересек тридцать ярдов, оставшиеся до двери, и постучал в нее несколько раз подряд. У него все-таки хватило выдержки не замолотить в дверь кулаком со всей мочи. Тем не менее стук его был громок и нетерпелив, и старая женщина, сидевшая там в своем добровольном затворничестве, не могла не понять, что случилось что-то дурное. Но голос ее был, как всегда, тверд, когда она откликнулась из своей качалки у очага:
— Dowch i mewn![49]
Роджер нажал на ручку, и дверь сразу отворилась. Как эта женщина одинока, как беззащитна, как легко ее обидеть, когда она сидит тут, словно куропатка в своем гнезде!
«Миссис Джонс», — произнес он, тихонько притворяя за собой дверь.
«Гэрет с вами?» — спросила она.
«Нет, — сказал он. — Гэрет остался сегодня на ночь в Карвенае».
«Зажгите свет, — сказала она, — подойдите сюда и расскажите мне, что случилось».
Роджер повиновался. Она сидела, как всегда, возле электрического камина, а в очаге был приготовлен уголь, чтобы Гэрет, как только придет, мог его растопить. Роджер сел и протянул руки к камину. Тепло немного успокоило его; он уже не чувствовал себя как дикий зверь, затравленный в ночи.
«Прежде всего — Гэрет в порядке», — сказал он.
«Но его обидели. Его кто-то обидел», — тихо сказала мать.
«У него сломано запястье», — сказал Роджер.
«Он попал в аварию?»
«Нет, это не авария».
Она молча ждала, но видеть, как нервно стиснуты ее пальцы, было невыносимо.
«Я не хочу вас обманывать, — сказал Роджер. — На него напали».
«Где он?» — спросила она громче и как-то более звонко.
«Отдыхает, — сказал Роджер. — В больнице».
Она поднесла руку к горлу, но тут же тихо опустила ее на колени.
«Он в больнице?»
«Ему просто надо немножко отдохнуть, — сказал Роджер. — И руку ему там вправят».
«Кто это сделал?» — спросила она.
«Они удрали. Но, понятно, каждому известно, кто их натравил».
«Это Дик Шарп, — сказала она. — Он пришел сюда к нам как-то в субботу выпить чашку чаю. Они оба были тогда еще мальчишками и ходили в школу в Лланкрвисе. Он мне сразу не понравился. У нас неслась одна из куриц, и они с Гэретом, когда играли после чая, нашли яйца. Но Дик Шарп тут ничего не сказал, а уходя, украл яйца, спрятал их в шапку и потом продал в поселке».
Роджер хмыкнул что-то подходящее к случаю, но он видел, что мать его не слышит. Она напряженно вспоминала и всецело ушла в себя. Она сидела напротив него в ровном отблеске электрического камина, но мыслями была далеко. Перенесясь на сорок лет назад, она стояла в растворенных дверях и глядела, как ее Гэрет, ее горбатый сын, которого она так неистово любит, спускается с холма, направляясь в школу, где его целый день будут пихать и толкать бездумные, жестокие и нормальные дети.
Она тихонько покачивалась в своей качалке, Лицо ее было сведено болью.
«Гэрет bach, Гэрет bach,[50]» — прошептала она.
Роджер подождал, пока ее мысли вернутся к нему, и, когда ему показалось, что она очнулась от своих дум, сказал осторожно:
«Я переночую сегодня здесь».
«Переночуете здесь? — переспросила она. — Почему?»
«Чтобы не оставлять вас одну, — сказал он твердо. Так Гэрету хотелось бы.
„Он так сказал?“
„Я его не видел. Это Айво и Гито… нашли его. Потом Гито привел сюда автобус. Но я знаю, что Гэрет не хочет, чтобы вы были одна“.