И… передача знаний на самом деле оказалась болезненным процессом.
Голова раскалывалась так, что чтобы облегчить свои страдания, он начал писать на стенах и полу всё, что узнавал, использовав для этого найденные скальпели.
Начертания флэт состояли в основном из кругов — маленьких «пальцев», средних «лап» и больших «двулапий» и связывающих их линий, прямых и зигзагообразных, в концах предложений или смысловых кусков ставилась «двойная царапина» похожая на узкий ромб. В общем, начертания флэт были именно такими, чтобы их смогла написать кошка. Для человека они были больше похожи на геометрические узоры, но флеркены или флэт читали их с одного взгляда.
Через три дня все стены и пол лаборатории заполнились историей народа, которую передала Фырх’мама. Благодаря своей модификации Барху с трудом, но всё же удалось уложить новые знания в голове. В кружках и загогулинах он и сам стал видеть прекрасные влажные богатые джунгли, полные ярких цветов и разных запахов. Флэт жили в мире с природой, ничего не производили, не засоряли свои охотничьи угодья, у них развивались ментальные способности, и они чувствовали не только друг друга, но и всю свою планету Мао. Так как каждый флеркен был способен отложить до сотни яиц, они традиционно делали кладки в джунглях, в труднодоступных местах и котята, рождаясь, сразу проходили «естественный отбор». В общем-то, в их местности, изобиловавшей и хищниками под стать расе флэт, и опасными растениями, было не удивительно, что до прайда добирались единицы — те, кто лучше всего воспринимал ментальные волны и смог уложить всё в голове, чтобы остеречься от опасностей, был силён и ловок. Знания передавались «из головы в голову», и даже после катастрофы, разделённые расстояниями в тысячи световых лет, родитель мог поддерживать связь с потомством, пока не передаст свои знания.
Как оказалось, их планета, кроме прекрасных лесов и дичи, изобиловала множеством полезных руд и ископаемых, о ценности которых флеркены не особенно задумывались.
«Мне довелось увидеть и попробовать на вкус тессеракт, и, судя по имеющимся знаниям предков, наши руды лишь немногим уступали этому артефакту. Полагаю, именно поэтому мы такие уникальные в плане воздействия на пространство и время. Впрочем, для таких воздействий нужны немалые запасы редких, особенно на Земле, элементов», — пояснила Фырх’мама, которая была уверена, что и Барх когда-то освоит пространственное перемещение.
Расцвет этой природно-кошачьей цивилизации продолжался до той поры, пока на их планету не прибыли другие расы и флэт не поработили. По своей натуре те были миролюбивыми, так что решили познакомиться с «гостями», которые приняли их за умных животных. Захватчики стремились быстрей обогатиться, поэтому милые пушистые «зверушки» были усыплены и проданы в зоопарки и коллекционерам редких диковинок по всей обитаемой галактике.
Планету флэт раскопали и буквально разобрали до самого ядра: слишком ценными были их камни и руды. Мир гномов — Нидавеллир — находящийся в связке Девяти миров, лишь один из потребителей таких ресурсов. Гномы дорого платили за богатства, добытые с планеты флеркенов. Асгардские воины и кри ковали у гномов оружие и высокотехнологичную броню. Никто не заподозрил, что крошечная «кошка» может за себя постоять. Но позже истории про кошек-монстров разнеслись повсеместно. На всю галактику о «флеркенах» пошла слава крайне опасных существ, которые делают кладки и пытаются размножиться, тем самым угрожая планетам, так что их стали уничтожать, как только видели.
Фырх’мама родилась уже после захватнической войны на одном из космодромов, где её родительница сделала кладку яиц, и знала про планету Мао лишь по воспоминаниям, которые ей передали.
Комментарий к Глава 2. Кошку против шерсти не гладят
https://vk.com/photo-119634594_457245321 коллаж, как примерно выглядят начертания флэт.
========== Глава 3. Мягкие лапки, а в лапках — цап-царапки ==========
Барх’мраа-ффы отличался не только внешне, но и ментально. Оказался слабым и внушаемым. Фырх’муан-мраа списывала это на то, что её детёныш появился от какого-то лабораторного, противоречащего природе, эксперимента. Похоже, люди «Гидры» стремились создать из её генов нечто сильное, но послушное и похожее на человека. Опыт, видимо, был не слишком удачным, хотя в памяти Барх’мраа-ффы сохранилось, что ранения на нём заживали так же быстро, как на флеркенах, но ни внутренним пространственным карманом, ни щупальцами, ни ядовитыми железами тот не обладал, и даже когтями природа обделила.
В противовес обычным детёнышам — самостоятельным и независимым — этот зимний котёнок нуждался в ней, тянулся, безмолвно ластился и словно мурчал от любого знака внимания. И это было неожиданно приятно — быть нужным и важным существом для кого-то. Так что все недостатки и слабость оказались неважными. В конце концов, полно времени, чтобы проследить за странным котёнком и научить его всему. Создать прайд.
Убедившись, что Барх’мраа-ффы крепко стоит на своих двух задних лапах и выдержит путешествие через пустыню, Фырх’муан-мраа решила, что им пора покинуть укрытие, полное враждебно настроенных людей, которые хитростью и подлостью постоянно пытались их разлучить.
«Необходимо экипироваться для перехода? Обмундирование, оружие, вода… эм… провизия?» — выслушав новость о предстоящем поиске другого укрытия, спросил её Зимний котёнок.
После нескольких первых попыток послать ей свою собственную ментальную волну Барх’мраа-ффы больше не орал, а приятно мурлыкал и мяукал.
«Да. Мы уходим, — ответила Фырх’муан-мраа. — Отправимся в человеческий город под названием Берлин. Человек, который создал «Гидру», там специально для меня построил безопасное убежище, о котором никто больше не знает. Чтобы я всегда могла спрятаться. Мы идём туда».
Барх’мраа-ффы только кивнул, а затем выломал железной лапой замок на двери. Приставленная к лаборатории охрана не успела поднять тревогу. Под звуки сирены они прошли к контейнеру, в котором Барх’мраа-ффы доставили на базу. Хранилище тоже сторожили. Справившись с двумя людьми, её котёнок подошёл к контейнеру поменьше и достал человеческую одежду, чтобы закрыть своё уязвимое тело без шерсти, а потом рассовал по карманам и в рюкзак много оружия из железа, пахнущего порохом. Туда же отправилась и плотная верхняя одежда.
Когда они добрались до запасов воды и провизии, Фырх’муан-мраа почувствовала приближение большой группы людей.
«Нас обнаружили», — прислушался и её котёнок.
К выходу пришлось прорываться с боем. В узких коридорах люди только мешали друг другу, зато они действовали слаженно — на одной ментальной волне. Заодно Фырх’муан-мраа хорошо подкрепилась перед долгой дорогой и убедилась, что её детёныш ловко пользуется приспособлениями людей, не пугается громких звуков выстрелов, и метко попадает в жизненно важные органы.
«Включена система самоуничтожения», — предупредил Барх’мраа-ффы, набирая длинный код, в людской технике малыш, как оказалось, тоже хорошо разбирался. Жалко остатков кри, но в том, чтобы их не преследовали в путешествии к Берлину, был свой резон. Они покинули базу и укрылись за скалой, когда прогремел мощный взрыв, сотрясший землю. Вдали в небе удалялся вертолёт, а Фырх’муан-мраа ощущала, что её человек всё ещё жив.
«Фьюри ушёл», — предупредила она.
«Я понесу Фырх-маму в рюкзаке, — предложил Барх’мраа-ффы. — Он защитит от палящего солнца, сильного ветра и песка».
Фырх’муан-мраа лишь фыркнула на эти глупости, хотя и было приятно, что детёныш проявляет о ней заботу.