«Неудобства можно перетерпеть, а вот если с тобой что-то случится, когда я буду прятаться от ветра и песка, меня это не устроит, — ответила она. — Ты пахнешь смертью и опасностью. Но люди не так чувствуют запахи. И всё же, на тебе слишком много железа. Люди обычно скрывают то, что несут опасность».
Барх’мраа-ффы кивнул, достал из рюкзака плотную верхнюю одежду, защищающую от сильных порывов, несущих колючий песок, к тому же, полностью закрыл свою металлическую лапу. Затем сложил большую часть своего оружия на освободившееся место, оставив только одно на спине, спрятав под волосами. Это было правильно — часто люди при захватах просили поднять передние конечности и сложить лапы за шею.
Оценив экипировку детёныша, Фырх’муан-мраа перебралась на металлическое плечо, которое покрывал твёрдый наплечник и плотная ткань, чтобы как следует вцепиться в них когтями, не боясь травмировать нежную кожу.
«Нам туда», — передала направление на Берлин Фырх’муан-мраа, и они двинулись.
*
В пустыне встречались в основном пресмыкающиеся, насекомые и членистоногие. От нечего делать, ночью, когда становилось прохладнее и Фырх’муан-мраа лучше видела, то ловила и этих «козявок». Барх’мраа-ффы тоже заколол брошенной железякой двух скорпионов и одну ящерицу, которых она благосклонно приняла, всё равно есть такое необработанным малышу было ещё нельзя.
Вдали завывали местные хищники, но, словно чувствуя угрозу, к ним не приближались. Света звёзд и луны было достаточно, чтобы продолжать путь, так что они делали совсем короткие передышки. В какой-то момент они вышли на дорогу и пошли вдоль трассы.
Рядом затормозила машина.
— Эй, мистер, вас подвезти? — высунулась из окна человеческая самка светлой масти, показав зубы, что у людей свидетельствовало о положительных намерениях.
«Едем с ней», — решила Фырх’муан-мраа, когда Барх’мраа-ффы вопросительно покосился на неё.
Они забрались на переднее сидение и сели рядом с самкой, а на заднем обнаружились ещё пассажиры — два светленьких детёныша, намного мельче её Барх’мраа-ффы — самец и самочка. Всё же раса флэт отличалась силой и выносливостью, наверное поэтому её человеческий котёнок получился крупнее и крепче людей, рождённых традиционным способом.
— Ого! Мистер, а пистолет у вас на шее настоящий? — спросил детёныш.
Самка сразу напряглась и сжала руль.
«Скажи, что ты на учениях и отстал от своих», — придумала объяснение Фырх’муан-мраа, чтобы её успокоить.
— Простите, мэм. В пустыне учения. Мы отстали, — легко перевёл её слова на человеческий Барх’мраа-ффы.
— Это что, какая-то особенная кошка? Боевая? — чуть расслабилась самка.
— Да, особенная, — Барх’мраа-ффы улыбнулся и приятно погладил по спине Фырх’муан-мраа.
— А меня Джессика зовут. Я увидела у вас эту кошку и решила, что вы неплохой человек…
— А почему форма у вас не военная? — вклинился детеныш, который заметил оружие.
— Испытания новых материалов и оружия, — без подсказок сообразил Барх’мраа-ффы.
— Понятно, — совсем успокоилась Джессика.
— Мам! Мам, можно погладить кошечку? А на ручки взять? — загомонила маленькая самочка, полностью отвлекая всех от оружия.
— Это не у меня надо спрашивать. А у мистера?.. — Джессика вопросительно глянула на Барх’мраа-ффы.
«Назовись человеческим именем», — подсказала Фырх’муан-мраа.
— Стив, — подумав, назвался тот.
— Мистер! Мистер Стив, можно? Ну можно подержать вашу кошку? — с новой силой принялась упрашивать маленькая самочка.
«Всё в порядке, пусть погладят. Но предупреди, что если будут дёргать за хвост или неуважительно тискать, то получат лапой», — разрешила Фырх’муан-мраа. Она, как и её потомки кошки, тоже могла бить лапой с втянутыми когтями, тем более, что удара когтями никто из людей бы и не пережил.
«Может не надо?» — забеспокоился её котёнок, и, судя по промелькнувшим мыслям, боялся этот несмышлёныш за маленьких детёнышей.
«Флеркены не едят светлых людей, тем более детёнышей — они ещё не успели нарушить законов мироздания», — это объяснение успокоило Барх’мраа-ффы, и он передал её на заднее сидение.
— Сильно не тискать и не дёргать за хвост.
— Красивая. Пушистая. Рыженькая, — стали в два голоса нахваливать её детёныши, осторожно трогая мех. — Смотри тут написано «Гуся». А по-моему она на тигра больше похожа. Нет, на пуму. Будешь Пумой? Тигрой?!
— Мя, — благосклонно приняла оба новых имени Фырх’муан-мраа.
— Так куда вы направлялись, Стив? — уточнила Джессика.
— В ближайший населённый пункт. А вы куда едете? — перевёл разговор Барх’мраа-ффы.
— В Денвер, у меня там сестра, она давно звала, но… я думала, что сама справлюсь и не справилась.
— Лучше быть с семьёй.
— Возможно, вы правы. А у вас есть семья?
— Да.
— О… понятно. Бобби и Дэйзи исполнилось три и два, когда их папаша смотался в Вегас. Может и к лучшему, а то оставил бы нас ещё с его долгами разбираться. Так что я одна их воспитываю…
«Она тоже мама? Они как мы?» — спросил у Фырх’муан-мраа её малыш.
«А ты не чуешь? Они пахнут почти одинаково. У флэт не принято заводить семьи, всё же мы гермафродиты и нам не нужен партнёр для того чтобы отложить яйца. А когда вылупляются… котята, то принято оставлять их на волю естественного отбора. Но ты всё же немного человек, а у людей более близкие отношения внутри их прайда», — попыталась она объяснить всё доходчиво.
«Теперь понимаю».
Фырх’муан-мраа тоже кое-что поняла. Она посмотрела на детёнышей Джессики и стало ясно, отчего её котёнок такой привязчивый — ему необходим родитель и опека. Всё из-за человеческой природы.
С мыслей сбило настолько сильное давление тёмного человеческого начала, что, казалось, засвербело в носу. Фырх’муан-мраа поморщилась и всё же чихнула.
«Скажи, что мы выходим тут», — велела она.
— Притормозите, мэм, мы выходим.
— Э… точно хотите выйти здесь? — удивилась Джессика, оглядев пустынную округу.
— Да, я запеленговал наших, — кивнул Барх’мраа-ффы и подумав, добавил: — Спасибо, что подвезли.
Когда машина Джессики исчезла с горизонта, Фырх’муан-мраа показала направление, где точно требовалось произвести естественный отбор.
В низине они обнаружили большую машину и нескольких людей.
Животные, даже играя с жертвой, никогда не испытывали столько тёмного триумфа, желания растоптать, злорадства, глумления над более слабым, застилающей разум жажды убийства — извращённого удовольствия от чьих-то страданий.
— Что бы нам такое с ним сделать, а?
— Прирезать?
— Вечно ты без фантазии. Неженка, что ли?
— Не, я просто хочу побыстрее сделать работу, за которую столько бабла отвалили.
— Успеешь ещё.
Чтобы лучше видеть, что происходит Фырх’муан-мраа вскочила на плечо Барх’мраа-ффы. В инфракрасном зрении из-за кровоточащих ссадин жертва на земле сплошь светилась. Это был крупный самец, ростом как её котёнок.
— П-пожалуйста… Отпустите меня, — раздалась мольба, и в ментальном плане плеснуло новой порцией забористого отчаяния.
Четвёрка, обступившая человека на земле, отреагировала хохотом и разной степенью тёмного удовлетворения мазнувшего омерзением. Кто-то ударил ногой, и судя по расслабившейся на земле тушке, их жертва отключилась.
— Чёрт, Джонни! Он же вырубился, а так совсем не интересно!
«Вот в таких случаях флеркены и помогают в естественном отборе. Тех, кто пачкает всё своей тьмой, есть можно, но своих сородичей есть табу», — объяснила Фырх’муан-мраа, полностью открывая пасть и прыгая вперёд.
Она поймала двух, в ещё двоих полетели железные штуковины её котёнка, который был смертоносно-точным. Барх’мраа-ффы вынул свои игрушки из тушек, безмолвно уступая трофеи, а затем присел рядом с раненым на корточки и потрогал его шею.