«Ох, ветры северные, что я болтаю?! Нееет, спать! Срочно спать!»
Но, похоже, супруги не рассердились – герцог добродушно хмыкнул, а госпожа Адаис произнесла:
- Приятно слышать. Я даже почти поверила, что мне всего лет двадцать пять. Сейчас я вас буду кормить, Ваше высочество… Йэгге.
- Только меня? – грустно переспросил Йэг. – Или мне кто-нибудь составит компанию? Может быть, вы хотя бы посидите со мной? Или… может быть, ваша дочь Холлэ согласится скрасить мне вечер, если вы слишком утомлены?
- Мы оба с радостью посидим за столом с вашим высочеством! – радушно сказала герцогиня. - И не просто посидим, а и покушаем! Но кормить по-настоящему я буду только вас – вы с дороги и молоды, вам надо есть больше. А вот Холлэ, к сожалению, сейчас не дома… Она уехала навестить свою няню.
«Ну вот… я же к ней по большей части и ехал… Впрочем, гостить я тут собирался дня три, не меньше, может, она ненадолго…»
- Надеюсь, она скоро вернется, и я успею с ней повидаться, - улыбнулся Йэг. – Что же касается еды, то боюсь Вас разочаровать, Ваша светлость – едок из меня сейчас совершенно невразумительный. Если честно, куда больше, нежели о мясе и хлебе, я мечтаю о тепле и сне. В общем, - добавил он весело и непринужденно, - я приехал к вам отсыпаться, Ваши светлости! Вот такой вот у вас несуразный гость…
- Я лично прикажу погладить белье и одеяла, - заверила герцогиня. – А пока… с вашего позволения, есть горячая вода. Не так много, как хотелось бы, но с дороги ополоснуться хватит.
- Вы – богиня, госпожа Адаис, - благодарно склонил голову кёорфюрст. – Причем явно из добрых богов. Горячая вода – это то, что нужно!
- И как только вы освободитесь, вас будет ждать накрытый стол! – ласково улыбнулась Адаис Линдергрэд.
Ополаскивание он растянул настолько, насколько позволяло чувство приличия. Так трудно было расстаться с остывающей, но все еще такой теплой водой! Потом он переоделся, благо, его камердинер позаботился о своем подопечном и снабдил кёорфюрста всем необходимым. И уже в таком виде, заметно облагороженный и повеселевший, он спустился к ужину. Оленина, запеченная с травами и клюквой. Козий сыр. Брусничная настойка, крепкая, как лед на озере в середине зимы. Пресные лепешки с соленым творогом. Паштет из печени диких уток с укропом и перцем… Просто, сытно, вкусно. Совершенно не дворцовое угощение. Йэг повеселел окончательно. Нет, определенно стоило сюда заехать! А он им потом просто так заслон на побережье поставит, месяца на четыре – зимние шторма не будут беспокоить. Надо же отблагодарить за гостеприимство, в конце концов.
О, еще блюда! Он же без свиты, зачем так обильно-то… тут же пол-роты накормить можно до отвала.
«А вот и рыбка…» - мысленно хмыкнул он, заметив тарель с возлежавшим на ней здоровенным карпом. Запах от тарели шел умопомрачительный, и Айдесс очень быстро понял, кто над этой рыбкой поработал.
«Мастерица Холлэ! Нигде я такой рыбки не встречал, только ты умеешь так с ней обращаться… я даже и не знаю, как!»
Вспомнил, как признался ей на приеме в страсти к рыбе ее приготовления и недостойных уловках, к которым когда-то прибегал, дабы получить вожделенный кусочек, и покраснел. Ну не идиот ли? Нашел, чем девушку развлечь… а еще принц…
Впрочем, даже былая неловкость не помешала ему коварно напасть на карпа и отщипнуть от него кусочек.
- Госпожа Адаис, - почти промурлыкал Йэг, довольный, как дорвавшийся до мяса кот. – Сие божественное кушанье приготовлено Вами?
- Нет, Ваше высочество, это наша Холлэ. У нее получается лучше, чем у меня! Что-то она добавляет во время копчения…
- Представляю, сколько сердец ею уже разбито вдребезги, - улыбнулся он. – При такой красоте еще и это… волшебство!
- Очень рада, что вам нравится! Холлэ было бы приятно… А насчет сердец – достоверно мне ничего неизвестно. Вот соседи наши – те любят заезжать на угощение! – рассмеялась герцогиня и ловко своею рукой положила Йэгу ещё рыбы.
А ее муж, с завидной скоростью уничтожающий по очереди оленину, соленые грибы и пресловутого карпа вкупе с картошкой (что совершенно не сказывалось на его фигуре) согласно кивнул и добавил, что вот может быть, теперь… Его высочество… будет заезжать немного почаще… и что вот сейчас не сезон, а вот весной – какая в Линдари рыбалка!
- Вы меня искушаете, Ваша Светлость, - усмехнулся Йэг. – К тому же из меня рыбак не очень, разве что лодочкой порулить пустите. В любом случае, благодарю за приглашение. Буду рад навестить еще и весной.
- Порулить – это в очередь с Холлэ! – улыбнулся ее отец с плохо скрытой гордостью. – Любит она это дело. И грести умеет даже… только вот кто ж ей даст теперь, баловство это!
- Почему? – немного удивился Айдесс, дотягиваясь до настойки. – То есть, это, разумеется, не мое дело, но… ей нездоровится? Может быть, попробовать обратиться к гезонгским целителям? У меня там есть знакомые, и, думаю, мне не откажут в подобной просьбе…
«Хотя, может, она просто в тягости… тогда, конечно, нельзя… А я тут лезу… с целителями своими… то есть гезонгскими…»
- Она здорова! – отозвался герцог. – Вон, своевольничает… Уехала на остров Голый, на шлюпке. Там старая Мирри заболела, няня ее…
- Оо, вот как… Ну… я рад, что она в здравии. Надеюсь, она скоро вернется, и я смогу засвидетельствовать ей свою благодарность и восхищение.
Настойка разлилась по сомлевшему телу горячей расслабляющей волной, и Йэг вдруг понял, что… все. Он, что называется, готов. Подперев рукой ставшую вдруг очень тяжелой голову в попытке скрыть от собеседников свою усталость, он позволил себе на мгновение помечтать о льняной простыне и тяжелом одеяле. И можно даже без подушки.
- Да, конечно! – вступила герцогиня. – Признаться, я ждала Холлэ уже сегодня… Но, думаю, завтра она точно должна приехать.
«Задержалась… Ну ничего. Всякое бывает. Если она отправилась к своей няньке сама, значит, неравнодушна к старушке. А раз так, то и задержка понятна – мало ли, о чем двум любящим друг дружку женщинам найдется поболтать… Как раз, может быть, завтра я буду более приличным собеседником. А то гость называется… приехал, все сожрал и спать завалился. Налетчик какой-то… Правда, я с приглашением…»
С такими мыслями Йэг и отправился спать. Он шел за служанкой, любуясь ладной девичьей фигурой, загадочно обрисованной свечным сиянием. Шел, еле-еле поднимая ноги над ступеньками, – и наслаждался собственным предвкушением. Вот он сейчас сядет на постель, потрогает ладонями белье, потом заберется под одеяло и закутается хорошенько, чтобы побыстрее стало тепло. Он всегда так делал, если не считать тех месяцев, что он провел в Гезонге (там в этом просто не было необходимости). А после того, как согреется, он вытянет ноги. И уснет. И мысль об одиночестве в постели на этот раз его почему-то не особенно беспокоила. Сказать по правде, она вообще не пришла ему в голову – впервые за последние несколько недель.
Дах Фёрэ сел на кровать, даже не сняв штанов – так не терпелось ему поскорее ощутить близость сна. А в следующее мгновение спать ему резко расхотелось. Он подскочил к окну, разом забыв, что в гостях, а не дома, распахнул его и, теряя драгоценное накопленное тепло, чуть не по пояс выпростался наружу.
А там… там выл ветер. В этом вое звучало отнюдь не привычное яростное веселье. Гнев и бешенство, и даже какая-то сердитая обида слышались в воздухе столь явственно, что догадаться о происходящем не составило кёорфюрсту никакого труда.
Мага проморгали. Маленького (пока еще) мага воздуха, бестолкового и очень гордого своим открытием. Ну как же – он может приказывать ветру! То, что на самом-то деле совсем даже не может, он еще не понял. Еще чуть-чуть, и голос ветра станет злым, и тогда…