Замечательный источник — нехозяйственная книга. Этнографу она дает очень много. Прежде всего с помощью нехозяйственных книг получаешь представление и об отдельных людях, о семьях, и об обществе в целом. Нудная это работенка — копировать стопу книжек, где записаны все, от патриарха до новорожденного младенца. Но награда ожидает терпеливого. Сведешь все цифры воедино, прикинешь их в разной зависимости — и картина прояснилась. Остается только забраться в народную гущу, чтобы понять, что стоит за каждым холодным числом.
Книги построены следующим образом: в качестве объекта описания берется семья. Начинается страница книги, как и положено, упоминанием главы семьи. Указывается его фамилия, имя, возраст, национальность, образование, занятие. Отсюда сразу же узнаешь, как строится здесь семья. В Гыданской тундре, как выясняется, главой семьи называют по большей части не самого старого. Чаще всего семью возглавляет основной работник. Старики фигурируют в качестве лидеров редко. Значит, патриархальные традиции у гыданских ненцев давно дали трещину. Встречаются главы семей — женщины. Это в основном в семьях интеллигенции. В тундре мужчины еще сохраняют свое лицо. Там они хозяева.
Далее записаны остальные члены семьи. Вот тут-то и выясняется возрастная структура ненецкого общества, его особенности. Заключает книгу описание хозяйства. Здесь говорится обо всем: сколько оленей или собак у каждого, сколько капканов и ружей, домов, чумов, лодок, моторов…
Начнем по порядку.
В Гыданской тундре живет более трехсот семей ненцев. Почти тысяча восемьсот человек. Основных родов пять. Самый большой — Яр. Ненцев рода Яр почти семьдесят семей — полтысячи человек. Род многочислен по северным масштабам. Здесь есть целые народы — такие, как энцы на соседнем Енисее или юкагиры на Колыме и Индигирке, — насчитывающие всего-навсего до трехсот человек. Род Яр, можно сказать, по численности больше некоторых народов. Представители этого рода живут и в других местах — на Енисее, на Ямале. Но там группы поменьше. Здесь эпицентр Яров. Собственно говоря, отсюда Яры и двигались на восток и на запад.
Шесть десятков семей насчитывают Салиндеры — как раз численностью с энцев или юкагиров. Этот род имеет интересную историю. Предки его — оненеченные аборигены Арктики, неолитическое население, охотившееся на диких оленей в высоких широтах еще в четвертом тысячелетии до нашей эры.
Третье место занимают Яптунаи. Их в других местах называют Яптуне или Ябтонгэ. Яптунаев около сорока семей — двести пятьдесят человек. За ними идут Яндо и Евай.
Пять наиболее многочисленных родов. Остальные шестнадцать представлены одиночными или несколькими семьями. Некоторые переселились сюда совсем недавно. Некоторые издревле представляют на Гыдане ойкумену собственного рода, сгусток которого находится где-то рядом. Названия родов звучат очень красиво: Тесида, Вэнго, Ядне, Оковай, Нячь, Тибичи, Адер, Хороля, Серпиво, Хабдю, Пурунгуй, Нязонги…
Есть еще очень интересные сведения в похозяйственных книгах — данные о смешанных браках. Если смешанных браков много, то это свидетельствует о сближении различных народов, о стирании национальных границ. Здесь этого не наблюдается. Не с кем сближаться гыданским ненцам: ничтожно мало людей других национальностей. Как и прежде, браки заключаются между представителями двух ненецких фратрий (союзов родов), в которых распределены все роды. Все традиционно. На все три сотни семей только два случая, когда ненцы женились на приезжих коми и чувашке. Представители интеллигенции.
Гыданские ненцы — народ семейный. Только девять человек взрослых не состоят в браке. Точнее, они выступают официально как одиночки.
Семьи здесь большие. Парные семьи составляют лишь девять процентов. Вдвое больше семей из восьми и из девяти человек. Больше всего семей из семи человек — четверть всего числа. Много семей в шесть и пять человек. Десятую часть составляют семьи более чем в десять человек. Рекордная по численности семья — четырнадцать членов. В этом отношении гыданские ненцы отличаются от своих собратьев, живущих в других местах, и подобных себе народов, также пасущих оленей и добывающих на Севере рыбу и песца. Средняя численность семьи у гыданцев составляет более пяти человек.
Несколько нелепо звучит «более», но так уж принято. Есть в этих десятичных долях человека свой смысл. Эти доли составляют здесь шестьдесят пять сотых. Большая цифра — пять целых и шестьдесят пять сотых человека. В других районах Севера численность семьи стабильно составляет четыре человека. В наше время она преобладает.
Такая же приблизительно цифра для народов Севера была выведена и в двадцатых годах. Известный этнограф-сибиревед Борис Осипович Долгих высчитал среднюю численность семьи у народов Севера к началу русской колонизации Сибири. Она оказалась также около четырех человек. Между тем хозяйство гыданских ненцев не испытывало ни взлетов, ни промышленных революций, ни коренной модернизации. Стало быть, следуя логике, и численность их семей должна была быть, как у всех, — четыре человека в среднем. Иначе и прокормиться было невозможно. Рост численности семей, несомненно, явление новое. Чтобы убедиться в правильности факта — чем лучше жизнь, тем больше людей, — особой науки не надо. Жизнь здесь стала действительно намного лучше. Жить стали подольше, и детей стало побольше. Многочисленность ненецких семей как раз и обусловлена большим количеством детей.
Как в семнадцатом веке, так и в начале нашего столетия, когда на Крайнем Севере установилась Советская власть, нужны были двое взрослых, чтобы прокормить двоих детей. Это в среднем. Были самые разные исключения, но мужчина и женщина оставляли после себя двух потомков. Баланс. Сколько умерло, столько и родилось. Сейчас меньше трети людей занято в производстве. На их иждивении оказались остальные две трети. Так по крайней мере явствует из нехозяйственных книг. Пометка «ижд.» — «иждивение» встречается в двух случаях из трех. Внесем ясность. Это неправильно. Эти самые «ижд.» живут не столько за счет какого-то главы семьи, почтенного оленевода или охотника, сколько за счет всего нашего государства. Сразу же после рождения тундровика на целых восемнадцать лет государство принимает все заботы о нем на себя. Бесплатные ясли, детский сад, школа-интернат, а если будет желание, то и училище, техникум, институт. Все за счет государства — от пеленок и ползунков до школьной формы, лечения, учебников. Детская смертность практически сведена к нулю. В этом и секрет роста численности семей. Листаешь похозяйственную книгу и видишь: кормилец-то государство.
Еще одна интересная особенность гыданских ненцев: мужчин здесь больше, чем женщин. Говорят, мальчики рождаются к войне. Гыданские ненцы, бесспорно, опровергают эту примету. Войн они отродясь не затевали, а мужчин у них больше. Взрослое население, впрочем, сбалансированно. Это среди детей мальчишек больше, чем девчонок.
Там, где в книге стоит пометка «ижд.», в соседней графе об образовании стоит цифра — класс, в котором данный «ижд.» обучается. Порой и не класс, а училище или институт. Гыданские ребята учатся в тюменских и ленинградских институтах, в салехардских училищах. Своих кадров здесь скоро будет вполне достаточно: инженеров-строителей, ветеринарных врачей, фельдшеров, учителей, кооператоров, культработников…
Однако там, где указана профессия: оленевод, рыбак, охотник, в возрасте лет за сорок, рядом написано «гр.» — «грамотный». На первый взгляд скромно. Однако за этой скромностью стоит настоящий подвиг людей, работавших здесь в двадцатые — тридцатые годы. Если когда-нибудь будет создан памятник покорителям Севера, то среди его центральных фигур должны быть учитель и врач. Трудно представить себе, сколько потребовалось самоотверженности и упорства, чтобы против имени взрослого человека, предки которого и не подозревали о существовании грамоты, можно было написать «грамотен».