Клуб «Оля-Оля», Рождественский бульвар
Бордель — а это был именно бордель, — не имел ни приметной вывески, ни каких-то очевидных признаков злачного места, кроме стальной двери, домофона и камеры на входе. Охранник — бритый шкаф с узким лбом и массивным крупом — почтительно поднялся и покорно приветствовал Кена: «Доброй ночи». Алехина здесь знали — он частенько приводил в «Оля-Оля» своих бизнес-партнеров: итальянцев, французов, американцев, — понежиться в изобретательных и жарких объятиях девушек из Ступино, Черноголовки и, конечно, Украины с Белоруссией, питавших московский рай для мужчин свежим «лохматым золотом».
Кен выглядел пьяным, на его дорогих черных брюках из шерсти «супер 150» виднелись следы засохшей грязи, верхняя пуговица пиджака болталась на нитке, волосы были мокрыми от снега и вились мелким бесом, будто у цыгана. Словом, все предвещало обильные поступления дензнаков в кассу заведения, а с дензнаками Кен расставался легко и весело — это в «Оля-Оля» хорошо усвоили.
Бешеными глазами Кен оглядел немноголюдный, уставленный бордовыми диванами зал, небрежно опустился на мягкие подушки в самом центре и потребовал бутылку виски Black Label. Ему хотелось безответственного и дикого секса. Девушки в одних трусиках быстро оценили обстановку. «Добрый вечер», — церемонно сообщила ему упругая блондинка, усевшись на колени и запустив руки между его крепких широко раздвинутых ног. Опытные пальцы мигом нащупали то, что искали, и принялись настойчиво массировать. Жадными губами Кен сжал ее тугой темный сосок, нежа ладонь о ягодицы — обильные и лоснящиеся, как кожаный салон «Бентли».
Оторвавшись на секунду от продажной плоти — она пахла гелем «Пальмолив Ароматерапия», — Кен прошептал в маленькое трепетное ушко: «Позови свою подругу, и поедем отсюда». На самом деле подругу звать не пришлось, потому что свободное бедро Кена уже гладила цепкая ручка другой девушки — длинноволосой брюнетки. Кен почувствовал, как его член напрягается, а тело расслабляется. С характерным южным прононсом жрица № 2 осведомилась: «Я вам нравлюсь?» Мутные глаза Кена оценили маленькую задорно торчавшую грудь и карие прожигающие насквозь зрачки.
«Как тебя зовут?» — «Альбина», — соврала брюнетка, проникнув к ягодицам Кена. Он все дальше улетал в космос. «А тебя?» — Кен мотнул головой к блондинке, которая уже растегнула перламутровую пуговицу на его мятой рубашке и нащупала грудь. «Я Жанна». — «Скорее всего, это тоже неправда, — подумал Кен, — но по хую». — «Сколько?» Жанна затароторила деловитым, сладеньким голоском, в такт словам поглаживая волоски на груди главного редактора: «Нас надо выкупить у клуба. Это будет стоить двести евро, а потом, — как ты решишь, красавчик». Псевдо-Альбина предложила свою концепцию дальнейшего развития событий: «Еще по триста евро мне и Жанне», — ее рука оперативно сжала вздыбившуюся часть тела Алехина. Он сказал: «Поехали».
Через сорок минут голый Кен лежал на огромной кровати в гостинице «Марриотт Аврора», Жанна ритмично работала поверх его чресел, а Альбина, обняв холеными бедрами взъерошенную голову клиента, милостиво подставляла соски аккуратной груди его ненасытным губам. Девушки лживо стонали, подвывали и охали, точнее, одна медленно говорила «О-о-о-х», а другая — быстро-быстро «А-а-а-а». Так что в ответственный момент Кен попросил их заткнуться.
Отдав должное презервативу Sico, Кен выпил стакан виски и сообщил Альбине, что хочет ее в попу. Альбина изобразила дикий энтузиазм, подпустила «милого» поближе, а потом уточнила: «Мне нужно в душ, а тебе надо приготовить еще сто». «Иди», — приказал Кен. Пока Альбина гремела душем об эмаль итальянской ванны, Алехин тыкался в стриженный пирамидкой твердый лобок Жанны и шершавым языком играл с ее набухшим солоноватым клитором. Он не заметил, как вернулась Альбина. Кену пришлось выйти из притворно охавшей Жанны и заняться розовым объемистым задом ее компаньонки. Он несколько раз смачно шлепнул это выпуклое произведение природы, а затем начал работать. Принятый алкоголь мешал быть джентльменом, поэтому Кен впервые за вечер довел барышню до искренности: «Милый, пожалуйста, мне больно!» Он вышел, откинулся на спину и предоставил девушкам закончить его затянувшийся день. Очень скоро день действительно закончился.
Кен провалился в мертвый тягучий сон. Было семь утра. Девушки опорожнили все содержимое кошелька «милого» и выпорхнули за дверь. В этот момент Алехину снилось, что черный «лендкрузер» все-таки настиг его. Он приготовился умереть, но вдруг оттуда вышел Филипп и сказал: «Кеша, я сниму Крюкова в истории про джинсы, а потом хочу взять отпуск, здесь очень холодно и из горла все время идет кровь. Видишь, она льется, льется…» Кен проснулся, простыня под ним была мокрой. За окном уже светлело. Он сел на кровати и уставился на влажное пятно между ног — след кипевших здесь недавно страстей. «Во-первых, только не Константина Крюкова — сколько можно, тоже мне Вера Холодная нашлась!!! Во-вторых… Блин… Блин… меня хотели убить, — констатировал он. — И им это почти удалось».