Алиса хорошо зарабатывала и не нуждалась в мужчине как источнике дохода. Она давно хотела человека, который будет обязан ей своим счастьем целиком. Ни Костя, ни Кен на эту роль не годились. Для них Алиса — всего лишь эпизод жизни, строчка в еженедельнике между ланчем с рекламодателем и вечеринкой в клубе. А она искала старомодного преклонения в духе поэтических гипербол XIX века: «богиня», «нимфа», «муза», «фея». Ей нужен был мужчина, для которого она сможет стать Изидой, альфой и омегой его маленькой вселенной. В начале XXI века такие ощущения были способны предоставить только за деньги, ну или по большой любви. Однако встретить ее было существенно сложнее, чем бархатистое тело с гибкими принципами.
Алисе захотелось взглянуть на себя в зеркало и, как говорят в Москве, припудрить носик. Пошатываясь, она поднялась и поплыла к туалету. Здесь стоял полумрак. Из маленькой изящной сумочки-шкатулки она достала дозу «снежка» и попыталась распределить ее при помощи золотой кредитки на стеклянной столешнице раковины. Затем она нагнулась, и тут ее затошнило. «Блядь!» — Алиса вскинула голову, втянула кондиционированный искусственный воздух жадными ноздрями и попыталась сосредоточиться на своем отражении в зеркале. Оно плыло и покачивалось. Дверь приоткрылась и кто-то вошел. «Привет!» — машинально сказала Алиса. «Привет, дорогая!» — Алиса увидела чей-то силуэт. Она открыла кран и, зачерпнув воды, умылась. Затем гордо откинув волосы, как делают все пьяные женщины, Алиса вновь посмотрела на себя в зеркало и с удивлением заметила, что вошедший — мужчина, и он стоит у стены напротив. Алиса мотнула головой, пытаясь отогнать наваждение. «Никита!» — сказала она вслух, но в прямоугольнике зеркала уже никого не было. «Бред! Какой тут может быть Никита, это ведь женский туалет!» — Алиса взяла золотую кредитку и вернулась к порошку. Тут дверь опять хлопнула. Алиса выругалась и подняла голову. В зеркале ей натянуто улыбалось лицо Оксаны Робски.
— Хочешь «снежка»? — спросила Алиса.
— Нет, спасибо, я еле на ногах стою. Поеду домой, — родоначальница рублевского эпоса подкрасила губы.
Алиса быстро втянула зелье, озорно подмигнула Робски, покрасовалась перед зеркалом, смешно втягивая щеки, и вышла. Она не могла знать, что писательница только что подарила ей несколько часов жизни. Человек, которого Алиса видела в зеркале, собирался ее убить, а теперь стоял в кабинке туалета и слушал разговор двух женщин. Сердце его с непривычки стучало так, что, казалось, вот-вот разорвется. «Никогда Штирлиц не был так близок к провалу», — пронеслось у него в голове, он улыбнулся и взял себя в руки.
Смоленская набережная
Несмотря на то что Алехин вернулся домой в начале третьего, выспаться у него не получилось. В 11 ему позвонил Липатов.
— Вы опять меня разбудили.
— Сожалею, Иннокентий, но мне только что сообщили, что убита Светлана Бобылева.
— Кто это? — спросонья не разобрался Кен.
— Я полагал, что вы… м-м-м… состояли в гражданском браке.
— Господи, Алиса?! Убита? Мы же виделись ночью.
— Я пока не знаю подробностей, еду на место преступления. Вы не могли бы ко мне присоединиться?
— Конечно, диктуйте адрес, — выпалил Кен, но ответа не последовало.
Липатов подозревал Алехина, поэтому хотел проверить, не проговорится ли он насчет места преступления. Но Кен проверку выдержал. «Похоже, они действительно расстались до того, как Алиса вернулась к себе домой», — заключил Липатов и, наконец, сказал: