«Лошарик», — ласково приговаривал взломщик. Mail.ru поддался еще через пятнадцать минут. Понадобилось связаться со знакомым системщиком, обслуживающим этот сервер. Почтовый сервер компании «Голдпресс» клетчатый оставил на закуску. Но все оказалось элементарно, пароль загружался по умолчанию. «Нет, ты не лошарик, ты лохушка, — почти презрительно сказал он. — Надо же такое, бэкспейсить пароль». Парень аккуратно выписал результаты своей интервенции на листок бумаги, встал из-за стола, вытер влажные красные ладони о штанины и пошел искать севостьяновского водителя.
Прокуратура, ул. Большая Дмитровка
Уже 30 минут Севостьянов молча слушал допрос Разумова. Липатов довольно ловко погасил возмущение задержанного фактом задержания, но теперь балансировал на тонкой грани. Один неверный вопрос — и Разумов откажется говорить без адвоката. А это означает потерять время — и не исключено, что и шанс установить истину. Все потонет в крючкотворстве. Воспользовавшись паузой, Севостьянов вступил в беседу, очень тихо, но четко выговаривая каждое слово:
— Вы успешный молодой человек. В свои 34 года вы многого достигли. Очень многого. Я уважаю таких, как вы. Скажите, вы ведь «плешку» заканчивали?
— Да, — Разумов с интересом посмотрел на Севостьянова.
— Вот, думаю племянника туда определить. Рекомендуете?
— Конечно. У меня там, если что, знакомый имеется в ректорате, — с готовностью предложил Разумов помощь.
— Вот спасибо. Племянник парень способный, но сами знаете, как теперь сложно поступить в приличный вуз. Так что непременно воспользуюсь…
Липатов любовался своим другом. Так легко расположить к себе человека, который имеет полное право послать следствие куда подальше. Что, собственно, предъявить Разумову? Что он выезжал из арки дома Алехина в тот самый момент, когда к ней подъезжал сотрудник прокуратуры?
— Я вас хорошо понимаю, — продолжил Севостьянов. — Работать с такими звездами, как Алехин, — испытание. Мы-то с вами знаем, как делаются карьеры в шоу-бизнесе. Нужно иметь не мозги, а смазливую рожицу и подвижный зад. Нам, — на этом местоимении Севостьянов сделал особый упор, глаза его изобразили загадочность. — Нам… хорошо известно, каким образом Алехин занял свое место. С кем конкретно он спал, сказать вам не могу. Это один влиятельный человек из правительства. Очень влиятельный, — Севостьянов поднес палец к губам и показал глазами наверх.
— Во-во, я Алисе всегда говорил, что он пидорас, — Разумов осекся. Сразу после смерти Алисы он сообщил Липатову, что был всего лишь ее светским знакомым и случайно оказался в одной компании накануне убийства.
Липатов при этих словах воспрял и хотел было вклиниться, но Севостьянов, повысив голос, продолжил:
— Бедная Алиса, как она могла увлечься этим унылым нарциссом? Я понимаю вас. Особенно обидно, когда женщина уходит к таким, с позволения сказать, эстетам. Хотите сигару? — Севостьянов достал кожаный футляр для сигар. — Я предпочитаю доминиканские, они помягче кубинских. Эти называются «Аву», их создал мой друг Аву Увезян, который написал для Синатры мелодию «Strangers in the Night».
— Не откажусь, — с удовольствием признался Разумов, которому давно хотелось курить. Последнюю сигарету он выкинул в окно в тот самый момент, когда увидел Алехина, выбегавшего из подъезда на Смоленской.
Липатов ждал, что Разумов начнет отпираться от каких-либо отношений с Алисой. Но этого не произошло. И тогда Антон Петрович вспомнил разговор, который завязался между ним и его университетским другом в квартире Алехина. С каждой адресной группой надо общаться на ее языке, работать в формате и в конечном итоге сообщать человеку только то, что он хочет от тебя услышать. Чтобы добиться от Разумова сотрудничества, нужно говорить об Алехине отборные, но правдоподобные гнусности. Это очень просто. Разумов сам все расскажет. Севостьянов прав. Идеология ничего не выражает, это месседж актуальных для конкретного человека смыслов.
Полковник ФСБ пыхнул сигарой и продолжил:
— Хороша… Не правда ли? — не дождавшись ответа, он спросил задержанного:
— Когда вы расстались с Алисой?
При этих словах Разумов посмотрел на Севостьянова, как смотрят мужчины друг на друга в бане, уже установив непреложный факт, что все бабы — суки.
— В тот самый день. Она наговорила мне такого… Чертова стерва!