Наконец-то ее затворничеству придет конец, и она осуществит свою давнюю мечту – разорвет все цепи, сковывавшие ее по рукам и ногам многие годы.
И поможет ей в этом не кто иной, как Джед Корбин.
– Надеюсь, что ты сразу ляжешь в постель! – крикнула ей вслед Бетти.
Исабель улыбнулась про себя, но не обернулась, лишь изящным движением руки – как того всегда требовал Арнольд – подобрала подол платья и зашагала вверх по ступенькам:
– Вы же знаете, что указания ваши я выполняю неукоснительно…
– Мистер Корбин, к вам мистер Таунсенд, – проговорила консьержка. – Пропустить его?
– Разумеется. Он звонил мне еще из аэропорта, – Джед положил трубку. Но тут же поднял ее снова.
В трубке раздался пронзительный голос Ронни:
– Джед! Только что прошла твоя передача по телевизору! Как это понимать? Кто уверял меня, что тоже поедет отдохнуть?
– Успокойся, Ронни. Эти передачи из Парижа – самый настоящий отдых. Лучшего и не придумаешь.
– Черта с два. Отправил меня в Пуэрто-Рико, а сам тут же засучил рукава и за работу?! А меня уже тошнит от этого солнца, от песка и…
– Наверное, ты единственный человек в мире, который страдает из-за того, что ему приходится валяться на пляже. Перестань! Бывают пытки и похуже.
– Скука! Что может быть отвратнее?
– Когда у тебя в руках нет камеры, тебе все кажется пресным. Но ничего не поделаешь. Отдохни как следует. Это необходимо. Врач госпиталя в Кувейте ясно сказал, что отпускает тебя только под мое честное слово. И я дал обещание лично проследить за тем, чтобы его пациент полностью восстановил здоровье, прежде чем снова начнет работать.
– Черта с два! Уж теперь я буду следить за программой передач и, если увижу еще хоть один твой репортаж, тут же вернусь, так что жди меня, – в трубке раздались частые гудки – сигнал отбоя.
Ничего другого Джед и не ждал. Он нисколько не сомневался, что Ронни взовьется, как от удара хлыстом, когда поймет, что произошло на самом деле.
Положив трубку на аппарат, Джед вернулся к своей дорожной сумке, продолжая складывать в нее вещи.
В дверь постучали. Должно быть, Таунсенд.
На всякий случай Джед все же посмотрел в глазок. Он не видел этого человека почти четырнадцать лет, но без труда узнал его. Правда, адвокат за эти годы несколько располнел, округлился, его седые волосы слегка поредели, но – Джед готов был поклясться – его строгий темно-синий костюм точно такой же, как и в тот раз, когда Таунсенд пришел забирать Джеда под залог – после стычки в одном из баров Такомы. Он распахнул дверь:
– Входите, Таунсенд. Предупреждаю, вам придется изложить все как можно короче. – Вернувшись к своей дорожной сумке, Джед начал застегивать молнию. – Вы пришли в неподходящее время. Я уже заказал такси – водитель обещал подъехать через пятнадцать минут.
– Некое изящное юное создание меня уже предупредило об этом, – слегка раздраженным голосом ответил адвокат. – И по-моему, у меня даже успели взять отпечатки пальцев, прежде чем позволили подняться к вам.
– Отлично. Я рад, что она так точно выполняет мои инструкции. Не люблю незваных гостей, – он выпрямился. – Итак, я вас слушаю.
Таунсенд прошел в комнату и закрыл за собой дверь:
– Мне пришлось обогнуть чуть не половину земного шара, чтобы повидаться с вами. Надеюсь, вы все-таки уделите мне немного вашего драгоценного времени.
– В вашем распоряжении всего несколько минут, я уже сказал, – усмехнулся Джед, взглянув на собеседника через плечо, поскольку склонился над портативным компьютером. – Что бы там ни хотел передать мой отец, не сомневаюсь – это можно изложить в нескольких словах.
– Ваш отец умер.
Джед замер. Он знал, что когда-нибудь это непременно произойдет, но не ожидал, что его так ошеломит эта смерть и что на него нахлынет такая волна смутных, смешанных чувств.
– Когда это случилось?
– На прошлой неделе. Два года назад у него был тяжелейший инфаркт, после которого он до конца оставался прикованным к постели. Нам, конечно, следовало бы связаться с вами раньше, но он не хотел, чтобы вы знали о его болезни.
– Я понял, – Джед закрыл ноутбук. – И это все, что вы хотели мне сообщить?
– Не совсем. Я обязан также поставить вас в известность, что по завещанию отец ничего вам не оставил.
– А я никогда и не ждал другого. Он возненавидел меня с тех пор, как только я подрос и начал понимать, что он собой представляет. – Джед уложил ноутбук в чехол и поставил его рядом со своей дорожной сумкой у кровати. – Арнольд Корбин не выносил правды в любом ее виде.
– Об умерших плохо не говорят.
– Однажды я сказал это ему в глаза, – Джед начал надевать твидовый спортивный костюм. – В отличие от вас.
– Наша компания всегда добросовестно вела дела вашего отца…
– Хотя вы лично питали к нему отвращение.
– Я бы не стал так резко… – Таунсенд встретил взгляд Джеда и медленно кивнул в знак согласия. – Не думал, что вы догадывались о моей неприязни. Арнольд Корбин, конечно, относился к числу не слишком приятных людей.
Помимо удивления, Джед почувствовал невольное уважение к собеседнику. Адвокат оказался намного честнее, чем он думал раньше, хотя это естественно. В том возрасте, когда он покинул дом навсегда, все люди, окружавшие отца, казались Джеду отвратительными. Тогда он был слишком раздражен, уязвлен, обижен и полагал, что все они – против него.
– Законченный эгоист и себялюбец, которому не было дела до других. Он и не задумывался о том, что кого-то заставляет страдать, добиваясь того, что хотел, – резко закончил Джед за своего собеседника. – Мы оба знаем это.
– Да, – легкая улыбка промелькнула на губах Таунсенда. – И хочу признаться, что от всей души рад тому успеху, которого вам удалось добиться после того, как вы уехали из замка. Ваш взлет и ваша карьера раздражали мистера Корбина и доставили ему немало неприятных минут. – Он вопросительно вскинул брови. – Неужели вы и в самом деле не собираетесь оспаривать завещание?
– В самом деле. Его деньги мне не нужны. – Джед мрачно усмехнулся. – Я не хочу ничего из того, что принадлежало отцу, у меня нет желания пачкать руки.
– В таком случае, – Таунсенд помедлил, – боюсь, моя поездка оказалась бесполезной. Но у меня к вам есть одно деловое предложение. Джед снова обернулся к собеседнику:
– Деловое предложение?
– Меня отправила к вам вдова покойного, которая теперь стала единственной наследницей состояния. Она предлагает вам встретиться, чтобы обсудить вопрос о наследстве, если вы согласитесь оказать ей услугу.
Джед невесело усмехнулся:
– Мы с Черри никогда не были особенно дружны, с чего это ей взбрело в голову?.. Впрочем… я совсем забыл о том, как незадолго до моего отъезда она пыталась зазвать меня к себе. Но я-то представлял, с каким треском ее выставят из замка, если только до отца что-нибудь дойдет. Это единственная причина, из-за которой я не откликнулся на её .. хм… приглашение.
– Черри? – нахмурился Таунсенд, не понимая, о ком идет речь.
– Моя мачеха – чувственная, но недалекая особа, – напомнил Джед.
– А! Нет, нет, – адвокат наконец понял, о ком говорит Джед. – Ваш отец развелся с Черри много лет назад. После этого он женился еще дважды. Вдовой и единственной наследницей является Исабель Белфорт Корбин.
– Пятая по счету, – пробормотал Джед. – Мне бы самому следовало догадаться… Его женам удавалось продержаться самое большее год или два. А с чего это вдруг я понадобился этой леди?
– Понятия не имею. Она не сообщила мне подробностей. Просто попросила встретиться с вами лично и передать ее предложение.
– Что вы и сделали. Сообщите ей: вряд ли мне нужно то, что она собирается мне предложить.
– Я так и знал, что вы не согласитесь, – вздохнув, проговорил Таунсенд. – Но обязан был попытаться, поскольку сочувствую этой молодой женщине.
– Почему? – улыбнулся Джед. – Теперь она богатая вдова. Сколько лет она прожила с этим монстром?
– Семь лет.
Джед слегка присвистнул:
– В таком случае эта женщина честно заслужила свои деньги – все до последнего цента.
– Заслужила. И намного больше, чем вы думаете. К концу своих дней ваш отец был просто невыносим.