– Прости, что ввалился без приглашения. Но мне не хотелось, чтобы нашему разговору помешали. Попросил у дежурного второй ключ от твоего номера. – Джед вынул ключ и положил его на столик. – Больше он мне не понадобится.
Исабель прошла к кровати и села, скрестив руки на груди.
– А я поверила, что тебе и в самом деле надо сделать несколько звонков.
– Уже. Я уже позвонил в посольство. Похоже, что молодчиков Марино пока нигде не видно. Видимо, они не сели нам на хвост. Я попросил посольских быть начеку и, если что-нибудь подозрительное появится на горизонте, тут же предупредить меня..
Она облизнула пересохшие губы.
– Мне кажется, я догадываюсь, о чем ты действительно хочешь поговорить со мной. Говори. У тебя есть все основания сердиться.
Джед сжал подлокотники кресла.
– Послушай, хватит храбриться. Ты что, считаешь, что я начну выговаривать тебе или придумывать, как получше наказать?
Она посмотрела на него с вымученной, усталой улыбкой:
– Что бы ни надумал, я это заслужила.
– Я ничего не надумал. Мне кажется, что ты могла бы уже заметить, что я не тираню женщин. Я пришел сюда не для того.
– А для чего же?
– Спросить, не солгала ли ты, когда сказала, что любишь меня.
Она не могла поднять глаз.
– Это не имеет ни малейшего значения. И не означает, что я собираюсь повязать тебя по рукам и ногам. Не беспокойся по этому поводу…
– Это правда?
– Да, – просто ответила она. – Глупо с моей стороны, верно? С самого начала мы не совсем разумно строили наши отношения. Теперь ничего не исправить, все против нас.
– Например?
– Ты все еще сравниваешь меня с картиной, не видишь во мне живого человека.
Джед продолжал выжидающе смотреть на нее.
– И по характеру мы совершенно не подходим друг к другу.
– Продолжай.
– И еще я тебе говорила, как меня пугает любого рода клетка.
– Это все?
– А разве этого мало? – печально улыбнулась Исабель. – Но самое главное – это то, что ты не любишь меня.
– Ты закончила?
– Да.
Джед поднялся и направился к двери. Конечно, ничего другого она и не ожидала. Он отвергал ее. И все-таки это задевало.
– Ты куда?
– К себе. Мне есть что ответить тебе.
– Понимаю.
– Сомневаюсь, – Джед открыл дверь. – Похоже, ты ровным счетом ничего не смыслишь в том, что касается меня и наших отношений. Ты окружила себя броней из недоверия и страха, решив, что никогда не сможешь полюбить ни одного мужчину. Причина, по которой ты позволила себе в Сан-Мигуэле признаться мне в любви, в том, что ты была уверена – мы расстанемся навсегда. – Джед взглянул на нее, и выражение его лица поразило Исабель. – Но я разнесу твою соломенную перегородку к чертям собачьим. Это во-первых. Конечно, я далеко не сахар для тех, кто рядом со мной. И во мне очень развиты собственнические инстинкты. Но все же я не настолько глуп, чтобы не понять, что иной раз необходимо идти на компромиссы. А во-вторых, если бы у нас были похожие характеры, мы могли бы довольно быстро надоесть друг другу. В-третьих, что касается портрета, то ты необычайно красива, ты завладела моим вниманием так же, как когда-то «Невеста». Но разве это так уж плохо?
– Нет, я…
– Но я вынужден сейчас уйти, больше не могу сдерживаться. Если я останусь, то повалю тебя на кровать. – Он окинул женщину взглядом, и она сразу вспыхнула, у нее перехватило дыхание. – А мне сейчас не хочется делать это так грубо. Если ты хочешь меня, ты придешь сама, как в Сан-Мигуэле.
– Джед, но я…
– Подожди, – он поднял руку, не давая ей возразить. – И, наконец, ты совершенно не права в самом главном. И я даже не считаю нужным обсуждать этот пункт. Я люблю тебя, черт возьми!
И хлопнул дверью.
Исабель была потрясена до глубины души. Что она переживала в этот момент? Радость? Нет, это слово не вмещало в себя всю гамму чувств, которые охватили ее. Она боялась поверить словам Джеда, но ей не хотелось ни подавлять, ни отгонять его. Все приведенные ею доводы, казалось, выстраивались в логичную цепочку, но Джед разбил их в пух и прах. Потому что все это с той высоты, куда подняла ее волна счастья, выглядело мелким и незначительным.
Неужели Джед сказал правду, а она не замечала очевидного?
Боже мой! Она совершенно потеряла голову и уже не может ничего ни понять, ни решить. Ощущение счастья переполняло, захлестывало ее, лишая способности хладнокровно во всем разобраться. В ушах звенела только одна фраза.
Я люблю тебя.
От волнения у нее вспотели ладони, и она нервным движением вытерла их о юбку, прежде чем постучала в дверь.
Молчание было ей ответом.
Стрелки показывали без малого двенадцать. Прошло почти два часа с тех пор, как Джед ушел от нее. Может, он успел заснуть? Или решил выйти прогуляться…
Дверь распахнулась.
Джед стоял перед ней в махровом халате. Серебро его влажных волос чуть потускнело. При виде Исабель каждый мускул его тела напрягся до предела.
– Можно войти? – слегка хриплым от волнения голосом спросила она.
– Конечно, черт возьми! – схватив ее за руку, он чуть ли не втащил ее в свой номер. – Что за дурацкие вопросы ты задаешь? – Он закрыл дверь. – Садись. Я разговариваю с Вашингтоном. Сейчас мы закончим.
– Я могу выйти, если…
– Садись, говорю тебе. – Он вернулся к столику, взял в руки трубку и скомандовал:
– Хватит спорить. Я собираюсь покончить с этой кутерьмой. Или мы сотрудничаем и выступаем вместе, или я справлюсь с этим сам. – Он повесил трубку и повернулся к Исабель. – Ну?
Она почти физически ощущала, как уплотнилось и начало вибрировать пространство между ними.
– Что они сказали?
Джед не обратил внимания на ее вопрос:
– Ты зачем пришла?
– Это связано с Марино?..
– Я не собираюсь с тобой обсуждать то, что имеет отношение к Вашингтону, к Марино или к твоему брату. Я хочу обсудить то, что касается только нас с тобой.
Исабель с трудом удалось проглотить комок, застрявший в горле, и она выпалила одним духом:
– Ты сказал, что больше не станешь приказывать мне. И что я сама могу прийти к тебе, если захочу.
Джед стоял неподвижно.
– Итак. Ты хочешь меня?
– Да, – прошептала она. – Да, очень.
– Слава Богу! – Он бросился к Исабель и поднял ее на руки.
Ее снова на миг охватил панический страх. Она никогда не сможет справиться с той силой, которая влечет ее к нему. А сейчас это влечение было даже мощнее, чем прежде.
– Есть одна вещь, которую я хочу сказать тебе. Мне все еще не ясно… Столько еще надо решить, У меня столько вопросов…
– Есть только один-единственный, самый главный вопрос, – низким голосом проговорил Джед. – Он поставил ее коленями на постель. – И ты думаешь о том же, иначе не пришла бы сюда.
Быстро расстегнув блузку, он обнажил ее плечи и замер, глядя на нее:
– Лежа рядом с тобой на яхте, я часами думал только о том, как сделаю это, – он медленно опустил голову и провел губами от шеи вниз, пока его губы не коснулись правого соска.
Жаркая волна сразу прошла по всему телу, как только теплое дыхание коснулось ее кожи. От одного только его прикосновения.
– И вспоминал, как ты сидела на окне, а солнце освещало тебя. – Просунув руку меж ног, Джеднежно начал гладить ее.
Сквозь тонкую ткань чувствовалось тепло его руки.
– Но у меня нет сил больше терпеть. – Джед уложил ее на спину и развязал пояс купального халата. – И вначале у нас все будет происходить скорее и жестче, чем мне бы того хотелось.
Сквозь туман, охвативший ее, она расслышала в его голосе нежность и заботу.
– Все это не имеет никакого значения, – проговорила она, глядя, как он снимает халат и сбрасывает его на пол. Сильный, стройный, мускулистый. И она вдруг почувствовала себя рядом с ним маленькой, беззащитной и слабой. Настоящей женщиной.
Заметив выражение, промелькнувшее у нее на лице, он замер:
– Если тебе не по себе от этого, скажи мне сейчас. Потом я уже не смогу остановиться.
– Я хочу тебя. Я не в силах выдержать эту муку.
– И я тоже. – В глазах его вдруг сверкнули веселые искорки.