Проснувшись, я почувствовал, что на меня облокотились и на моем лице лежит чья-то тяжелая грудь.
— А если валета! — Раздался знакомый голос, встречавший меня с того света уже не единожды.
— И вот еще и вот! — Поддержал его другой, звонкий девичий, это Римма, она то тут что делает.
— Да так не четно. — Это Злата.
— А я тебе говорила. В дурака вшестером играть не интересно, чистая удача, никакой тактики или ума.
Я открыл глаза, ну так и есть, надо мной сложив груди мне на лицо, сидит Василиса, а вокруг кровати на стульчиках, Злата, Варька, Римма, Марья и Полинка, и они вшестером на моем бесчувственном теле играют в карты.
— Меня в игру возьмете? — Пробормотал я.
— Не. — Помотала головой Злата. — В дурака можно максимум в шестером играть.
— К тому же. — Вмешалась Василиса. — С тобой играть бес толку, ты и так чемпион, бесспорный. Ты скажи, бестолочь, вот как ты умудрился?
— Выжить? — Уточнил я.
— Нет, как ты умудрился выжить я и так знаю. — Я почувствовал, как она нежно погладила меня по голове. — Злата в тебя уйму зелий влила, дотянула, пока живую воду не привезли. Как ты умудрился ввязаться в драку с тварями, причем без подготовки, без оружия. Вот скажи мне, Дим! Как? А главное зачем? В двух кварталах патруль стоял, пятеро бойцов, при огнемете, а главное их не жалко было. Но нет! Дмитрию приспичило прогуляться в ночи. На звезды Златку повел смотреть?
— Я нечаянно. — Я попытался встать, чувствовал я себя великолепно, да и лежал я не в больничной палате, а в собственной кровати. — Я вообще не хотел, чтобы они на меня нападали. Я даже по-честному не поехал патрулировать город, рассчитывал приятно провести эту ночь, а тут они. Клыки во! Зубы во! А главное на контакт не идут, на уговоры не поддаются. Златочка, милая спасибо тебе огромное. И за то, что жизнь спасла и за то, что последнюю тварь убила.
— А это не я. — Ведьма просто взяла свои карты и уставилась в них, даже не глядя на меня. — Это тоже ты.
— Я? — Глаза мои сейчас похоже готовы были вывалиться из орбит.
— Ты-ты! — Подтвердила ведьма. — Сначала ты этой твари мою сумочку с эликсирами скормил, дубинки когда вылетали, ему пасть разворотили изрядно, это его ослабило, но не добило, а потом уже, когда в конце, он тебя кусанул, ты по всей видимости дубинкам приказал обратно в суму возвращаться, сумка была у монстра в животе, дубинки следовали прямо за ним, короче, когда они одна за другой ему под хвост влетели, то зверь такого унижения не вынес и решил рассыпаться осадками. И все бы ничего, вот только его укус, он словно яд, начал твою плоть морозить, хорошо я тебе пузырьки с зельем дала, их хватило, чтобы выиграть время пока я свою сумку искала. Ох, я тебе скажу и замерзла я, в коротеньком то платье, но ничего, сумку нашла, продержала тебя живым, пока наши не приехали, там уж в тебя живую воду влили, у тебя же рука по самое плечо ледышками кровавыми рассыпалась.
Я поднял к глазам обе руки сжал и разжал кулаки, никаких следов или намека на то, что одна из них новая, но оно и понятно, живая вода. Помнится, меня ею уже поили по весне, чудесная штука.
— А вы все тут тогда почему? — Я обвел удивленным взглядом всю компанию.
— Вот же хам! — Буркнула Варька. — Ты не думал, что мы за тебя волноваться можем, переживать? Вон Полина из своей глуши приперлась, как узнала, что тебя дурака опять с того света вытаскивать пришлось.
— С того света… — Повторил я и мне в голову пришла одна мысль. — Злат! А у тебя нет какого-нибудь зелья, чтобы меня в кому ввести, ну чтобы не убить, но почти.
— Совсем сдурел. — Констатировала Василиса. — Дим! Ну честное слово, жизнь не так плоха, как кажется, ты посмотри, ты живой, здоровый, как я слышала богатый, вокруг твоей кровати собралась толпа красавиц. А ты все туда же, убейте меня, мне жизнь не мила.
— Да нет. — Я поднялся на подушках. — Ты не понимаешь! Там, на грани, я смогу встретиться с Ярой.
— С Ягой? — Удивленно уставилась на меня супруга директора Института. — А зачем? Тварей ты убил, скоро она сама заявится.
— Я их не убил. — Грустно сообщил я собравшимся. — Можете у любого коммунальщика спросить, снег победить невозможно, он приходит снова и снова до самой весны, пока сам не растает.
— Ты хочешь сказать, что это только отсрочка? — Поняла Варька.