— Аааа! — От неожиданности фигура, оказавшейся пожилой, чумазой, взлохмаченной старушкой подскочила на месте. — Ты кто? Чего пугаешь? Бетмен что ли очередной? Выходи на свет давай!
Я выступил под не ровный свет старой лампы.
— А! Дмитрий! — Удовлетворенно протянула старуха. — Помню тебя. С летнего бала помню, ты с Марьей плясал смешно. Ты чего тут? Сослали к нам? Признали не годным и списали в подвалы?
— А сюда только не годных отправляют? — Удивился я.
— Как видишь! — Старушка пожала плечами. — Мы, знаешь ли, рылом не вышли на верхние уровни ходить, к делам институтским нас не пристроить.
— И вовсе Вы не бесполезная. — Я был действительно возмущен. — У Вас вон голос какой замечательный, и музыка, Вы ведь мотив на ходу выдумываете? — Тетка кивнула. — И знаете, ведь звучит, только текст подкачал.
— Других не знаю. — Старушка вроде, как и насупилась, но было видно, ей приятно, что я ее похвалил. — Музыку придумать могу, а вот тексты, не мое это.
— Так и не надо. — Рассмеялся я. — Сейчас вон в интернете уйма народа поет чужие песни перекладывай их на другую музыку. Мне кажется, у Вас бы получилось.
— Ха! В интернеты… — Рассмеялась тетка. — Я ж страшная! Зловещая и людоедская.
— И вовсе Вы не страшная. — Не согласился я, хотя признаться честно лукавил, тетка и вправду была очень уж на любителя. — Умыть, постричь, глаза накрасить, не хуже какой-нибудь Земфиры будете, главное петь русский рок, там к внешности не требовательны, что-то вроде, «Белый снег, серый лед, на растрескавшейся земле»… — Пропел я.
— Ай! — С довольной улыбкой посмотрела на меня тетка. — Как у тебя это противно получается, слуха вообще нет, ни в одну ноту же не попал. Но что-то в твоих словах то есть, да и народ наш про тебя говорит, что ты плохого не посоветуешь. Меня Аглая зовут. Аглая Кощеевна, я эта, собирательный образ скрипучей старушки, и бабы Яги, только не настоящей, а людоедской.
— О как! — Удивился я. — А зачем Кощей Вас создал, извините за бестактность.
— Ай. — Махнула рукой старушка. — На него находит временами, пытается противовес Яге создать. Чтобы, так сказать, достичь статуса кво. А то непорядок же, она его убить может, а он ее нет, вот однажды и получилась я. Против Яги я слабовата, из суперсил у меня только зубы железные и песня страшная, поэтому и списали меня сюда.
— Железные зубы? Жуть какая.
— Еще бы. — Согласно закивала тетка. — Они ж заразы такие ржавеют! Нет чтобы сделать мне из нержавейки или хотя бы оцинкованные, но нет же, железные! Тупость какая.
— Ну ничего! — Успокоил я ее. — Я Вам серьезно говорю, выходите в интернет, пойте, Вам будут деньги донатить и Вы вместо железных зубов себе виниры поставите. Белоснежные, что аж противно, будете всех кукольной улыбкой пугать и забудете о вечном привкусе железа во рту.
— Ты сейчас издеваешься что ли? — Смерила меня подозрительным взглядом женщина.
— Вовсе нет. Я совершенно серьезно, поговорите с Бабайкой, он все Вам объяснит, как там в интернете устроено, а как разберетесь, я попрошу русалку Русю, она Вас пропиарит, у нее конечно контингент своеобразный, сомнительный я бы сказал, но для начала пойдет. Могу даже профинансировать Вас на первых парах, аппаратура, салон красоты, стилист.
— Щедрый какой. — С сомнением осмотрела меня тетка. — А знаешь, давай. За попытку то поди не побьют, а петь, оно все лучше, чем тут без дела ошиваться.
— Вот и отлично! — Я радостно улыбнулся. — Я как раз к Бабайке направлялся, пойдем вместе?
То, что я встретил эту странную Аглаю в коридорах, было для меня большой удачей, так как я бы сто процентов не нашел самостоятельно логова бабайки, лабиринт под институтом был просто гигантский, и ведь это были еще не самые нижние его уровни, а так, лохматая тетка, быстренько провела меня по нему и вскоре мы оказались в логове, того, кем испокон веков пугают детей.
Бабайка сидел перед огромным монитором, стучал по клавиатуре и глупо хихикал.
— Да! — Приговаривал он себе под нос. — Вот так! Поощряйте в детях любые начинания, даже самые тупые. Если ребенок хочет быть котиком, пусть будет, даже если ему уже под тридцатник. Чем дольше они задержатся в детстве, чем инфантильнее они будут, тем больше вероятности, что они не размножатся! И голоса наконец то затихнут! Да! Дети мудрее взрослых. Да! Такой дуры как ты, естественно умнее.
— Привет! — Поздоровался я. И Бабайка вздрогнув, обернулся.
— Дима! — Радостно вскочил он. — Надо же, в гости зашел. Я же тебя с летнего бала не видел.
Интересные дела, меня на летнем балу видели, кажется все, а я никого, впрочем, тому было множество причин, множество выпитых с Марьей и Полинкой причин, к тому же, Бабайка не тот человек, кто бы был заметен там, он если и выбрался к нам, то ненадолго, слишком уж его мучали детские капризы в голове.