– Дружище, ты уж нас не пугай так.
Пьеро улыбнулся ему слабой улыбкой.
– Не надо… «скорую», – хрипло проговорил он. У меня есть.., все, что мне нужно.., раз она ко мне вернулась.
Винченцо нахмурился.
– Он не меня имеет в виду, – тихо сказала Джулия.
Винченцо кивнул. Он все понял.
– Конечно, я вернулась. – Джулия погладила руку старика. – Ты ведь всегда знал, что я вернусь, верно…
Она помедлила лишь секунду, прежде чем назвать его тем ласковым именем, которым называла его только дочь. Это было рискованно, но попытаться стоило. Она поняла, что ее догадка была верной, потому что Пьеро повернулся к ней сиявшим радостью лицом.
– О да! – прошептал он. – Всегда. Я каждый раз ходил тебя встречать. Мне говорили, что ты умерла, но я знал.., в один прекрасный день.., ты приедешь. – Слабая улыбка тронула его губы. – И ты приехала.
Старик вздохнул и закрыл глаза. Винченцо встретился взглядом с Джулией, и она увидела, что он чувствует себя бессильным помочь.
Пьеро снова открыл глаза и сказал еле слышно:
– Я боялся.., но когда ты увидела меня.., ты улыбнулась.., и я понял, что ты простила меня.
Джулия судорожно вздохнула. Внезапно слезы застлали ей глаза.
– Не за что было прощать, Babbo, – прошептала она.
– Нет, было за что… – слабым голосом настаивал старик, – наговорил ужасных вещей.., ты меня знаешь.., потом всегда сожалею, но.., на этот раз.., на этот раз… – Он задышал чаще, труднее.
Нотка отчаяния появилась у него в голосе. – Я не имел в виду, не имел…
– Конечно, не имел. Я всегда это знала. И давным-давно тебя простила.
Его лицо озарилось улыбкой, и, хотя свет в нем угасал, это была самая сияющая улыбка, какую ей доводилось видеть. Улыбка счастья и покоя.
Внезапно Пьеро словно чего-то испугался.
– Элена… Элена…
– Я здесь.., всегда. Я люблю тебя" Babbo.
– Я люблю тебя, дочка.
Винченцо отвернулся, прикрыв глаза рукой.
Через несколько секунд послышался звук шагов, потом раздался голос:
– Есть здесь кто-нибудь?
Постаравшись взять себя в руки, Винченцо вышел в холл, где уже находились двое врачей, приехавшие на «скорой». Он пригласил их в комнату.
– Вы опоздали, – сказала Джулия тихо.
Они приблизились к умершему.
– Бедный старик, – сказал один из врачей.
Джулия нежно прижалась щекой к белым волосам Пьеро.
– Не надо его жалеть, – мягко проговорила она. – Он умер так, как хотел, – в объятиях дочери.
Врачи осторожно уложили Пьеро на каталку.
Джулия в последний раз поцеловала его в лоб, а потом его увезли – через садик и на санитарный катер, пришвартованный у стенки.
Винченцо и Джулия стояли у окна и смотрели, как катер удалялся от них по Большому каналу.
Когда его не стало видно, Винченцо раскрыл объятия, и Джулия прильнула к нему.
– Мне будет так сильно не хватать его, всхлипнула она.
– Мне тоже. Но ты права: под конец он был счастлив, а именно это и имеет значение. – Он взял ее лицо в ладони, посмотрел ей в глаза. – Ты все сделала замечательно.
Он отвел ей волосы с лица, потом притянул ее к себе, так что ее голова легла ему на плечо, и они долго стояли так в молчании.
– Я забираю тебя с собой, – сказал он наконец. Ты не можешь жить здесь одна.
– Хорошо, я перееду. Но не сейчас. – Джулия окинула взглядом комнату, вдруг показавшуюся ужасно одинокой. – Хочу провести в замке еще одну ночь.
Здесь все еще оставались немногие принадлежавшие Пьеро вещи, в том числе и ее подарки. Она села на кровать, взяла в руки его перчатки, посмотрела на них, погладила.
– Кто он был в действительности? – спросила Джулия.
– Профессор Алессандро Кальфани, философ.
Когда-то мне казалось, что я хорошо его знаю, но теперь думаю, что так и не узнал его по-настоящему. Ты поняла его слова, когда он просил, чтобы Элена его простила?
– Он рассказал мне, что дочь звала его Babbo, но потом перестала из-за какого-то отчуждения, случившегося между ними. Похоже, после какой-то крупной ссоры. Думаю, он не успел попросить у нее прощения.
– Но под конец все для него уладилось. – Винченцо сел рядом с Джулией и обнял ее за плечи.
– Я очень любила его… – Джулия уткнулась в плечо Винченцо.
– Я тоже, – печально сказал он, крепко прижимая ее к себе.
– Останься сегодня здесь со мной, – попросила она. – Я хочу вспоминать его вместе с тобой.
Винченцо опустил ее на кровать и сам прилег рядом. Джулия продолжала плакать, и он не пытался остановить ее. Время от времени Винченцо целовал ее спутанные волосы. Один раз он отвел волосы назад и ласково погладил ее лицо, а потом нежно поцеловал ее в губы. Джулия быстро взглянула на него.
– Все хорошо, – прошептал он. – Спи. Я с тобой.
Женщина закрыла глаза. Через некоторое время по ее дыханию Винченцо понял, что она уснула.
Он прижался к ней и тоже начал засыпать, но вдруг она тихо вскрикнула и проснулась.
– Что с тобой? – встревожился Винченцо.
– Этот сон.., он все время повторяется…
– Что там происходит?
– Это.., про Аннину.
– Ты отождествила себя с ней, верно? Теперь мне понятно, почему. Ты любила своего мужа, а он заточил тебя на много лет…
– И я умерла, – медленно проговорила она. – Я умерла.
– Именно это ты говорила, стоя перед ее портретом.
Она быстро взглянула на него.
– Как ты мог это узнать? Это же мне привиделось во сне.
– Ты ходила во сне. Ты действительно поднялась туда, и я пошел за тобой. Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Джулия пристально смотрела ему в лицо.
– И ты сказал, что ты мой друг?
– А еще что-нибудь помнишь? – с волнением спросил он.
– Да. – Она улыбнулась слабой улыбкой. – Ты поцеловал меня.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Винченцо оплатил похороны Пьеро и устроил так, чтобы старика положили рядом с Эленой на острове Сан-Микеле.
В день похорон Джулия и Винченцо поднялись на борт черного катера, который должен был перевезти их через лагуну. Весь путь они стояли у задрапированного черным гроба. В гробу Пьеро лежал в перчатках, шарфе и ботинках, которые ему подарила Джулия на Рождество.
Вскоре катер подошел к пристани. Появились носильщики и перенесли гроб на сушу.
У внутренних ворот их встретил служащий, который уточнил с Винченцо детали.
Они были единственными близкими, провожавшими умершего в последний путь. Во время службы Джулия не отрывала глаз от гроба, на крышку которого они с Винченцо положили цветы.
Настало время перенести гроб на постоянное место упокоения. Гробы помещались в узкие склепы, построенные один над другим, до десяти в высоту. Наружный конец склепа закрывался мраморной доской с именем и портретом покойного.
Элена была в четвертом ряду, ее портрет было легко увидеть. Она была очень похожа на отца особенно сияющей улыбкой.
Гроб Пьеро медленно вдвинули в склеп, затем установили доску на место.
– Прощай, – прошептала Джулия. – И спасибо тебе за все.
– Я хочу поставить свежих цветов сестре, – сказал Винченцо.
Они шли вдоль длинных, украшенных цветами стен, пока Винченцо не остановился, показывая куда-то.
– Здесь Бьянка, – сказал он. – А рядом с ней – ее муж.
Джулия запрокинула голову, но не смогла как следует рассмотреть портреты.
– А как тут забираются на такую высоту, чтобы поставить цветы? – поинтересовалась она;
– Где-то здесь есть лестница.
Он зашел за угол и вернулся, везя стремянку на колесиках, достаточно высокую, чтобы подняться до верхних уровней. Джулия рассматривала лицо его сестры. Выражение мягкости и доброты на лице у Бьянки мгновенно вызвало к ней симпатию.
– Мне не нравился ее муж, – признался Винченцо, – но она его любила. Они прожили вместе только четыре года до того, как погибли.
– Почему он тебе не нравился?
– Скользкий он был какой-то. Это у него и на лице написано.
Джулия снова запрокинула голову, стараясь рассмотреть лицо мужчины, частично скрытое цветами.