Закончив, Семенов сменил магазин и выпрыгнул из машины вслед за остальными. Кругом воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горевших покрышек на изрешеченном минами «уазике». Семенов осторожно, не отводя глаз от прицельной лини, подошел к своим «клиентам» и продублировал работу. Присел у камня, осматриваясь: кого-то ведь могли и не заметить — легко. А получить очередь в спину как-то не хотелось. Минут через пять, убедившись, что все чисто, он вернулся к машине. Снова забрался в кузов, где уже собрались остальные. И они помчались вперед, по пути обогнув по склону пылавшие остовы.
За поворотом вновь остановились. Имран трижды свистнул, и впереди тут же включились фары. Георгий и еще двое «детей подземелья» ждали их прямо на дороге — подняться на холм у них не хватило бы сил. Андрей-первый медленно подъехал к «жигулям», из салона которого вышли двое, неся на руках бессильно обмякшего третьего узника.
— Сознание потерял. Еще по дороге, — пояснил Георгий подбежавшим на помощь Семенову и Виктору. Вчетвером погрузили тело в кабину, сами забрались в кузов и стали дать «живцов»… нет, ошибся тогда Семенов насчет «крайнего» ожидания.
Когда те показались — минут через десять, почти одновременно, по сторонам дороги, — Виктор не смог сдержать возгласа:
— Ну, куркули!
Действительно, точнее не скажешь: именно что куркули. Оба сгибались под тяжестью груза: Николай волок с собой ПКМ и несколько коробок с патронами да еще пер за спиной последнюю «монку», оставленную Семеновым на НП за ненадобностью. Видать произвели на него впечатление «саперные пулеметы». Серо прихватил РПГ и… пять выстрелов к нему. Он нес все это хозяйство, как огромный букет, за которым его почти не было видно, спотыкаясь на каждом шагу.
Приняли у «живцов» трофеи, сложив их на дно кузова, помогли забраться в машину им самим и тронулись в путь.
Семенов внимательно глядел на обочину справа, не обращая внимания на оживленный разговор, происходивший меду Виктором и Николаем. Только отметил краем сознания, как разговорчив стал обыкновенно молчаливый капитан. Боевой стресс — штука тонкая, и на каждого он влияет по-разному, часто непредсказуемо. Его, например, обычно «прошибало» на другой день после завершения рейда. И выражалось это как правило, в одиноком и молчаливом пожирании «огненной воды», заканчивавшемся мертвым сном.
Удивительно, что Серго и Георгий молчали. Впрочем, у братьев еще будет время наговориться вдоволь.
Заметив валун-ориентир, Семенов стукнул по крыше кабины, и машина тотчас же встала. Перепрыгнув через бор, Семенов просунул голову в кабину и сказал Андрею-первому:
— Медленно отъезжай метров на двадцать и жди меня. — А сам бросился к валуну, не включая фонаря. Ни к чему было, чтобы кто-то увидел их остановку в этом месте.
Семенов ощупью нашел карабин растяжки, зацепил за боевую чеку мины, выдернул предохранительную чеку. Перебежав через дорогу, повторил операцию… теперь здесь ездить нельзя. То есть проехать-то можно, но только один раз. Как говорится, one way ticket[24].
Времени все эти манипуляции заняли у него секунд двадцать, как он и планировал. «Работа закончена», — подумал Семенов, запрыгивая в кузов и опускаясь на свое место. Стукнул по кабине, и они рванули домой.
Сперва пытались ехать, не зажигая фар, но вскоре стало ясно, что либо придется плестись с черепашьей скоростью, либо риск свернуть шею возрастет многократно. А потому за следующей грядой Андрей-первый все-таки включил фары и прибавил газу.
Впервые за три дня Семенов почувствовал что-то похожее на расслабление. Снял, наконец, маску; лицо оказалось мокрым от пота, чего он раньше не замечал. Глянул на товарищей. Потом — на двух спасенных ими людей… Удача — великое дело.
Семенов хотел было спросить у Николая, как тот поступил с оставшимся на НП пленником, но передумал. Наверное, так же, как поступил бы на месте Николая он сам.
Их удача закончилась, когда до позиций «федералов» оставалось меньше километра. Впереди, метрах в трехстах, фары их пикапа высветили зеленые борта четырех боевых машин, шедших навстречу с потушенными огнями. "БРДМ[25], кажется…" — успел подумать Семенов, когда его мысли заглушил истошный вопль Николая:
— Прыгай!!!
Увидев белый дымок гранатометного выстрела, уже прыгая за борт машины, Семенов со странным спокойствием осознал: не успеть.
Они не успели. Взрыв был таким, что Семенов его даже не услышал. Похоже, сдетонировали и «монка», и гранаты для РПГ…
…Придя в себя, Семенов удивился, что еще жив, и сразу понял: это ненадолго. Тела своего он уже не чувствовал, только зрение продолжало функционировать. Перед глазами возникло молодое лицо бойца в стальной каске, в бронежилете, под которым виднелись полосы тельняшки… десантура. Ясно. Приняли за бандитов и шмальнули, недолго думая. Губы парня шевелились, но слов Семенов не слышал.
Мысли путались, перескакивая с одного на другое… Обидно. Поедут дальше — сработает его последний «подарок». Язык не слушается. Темнеет.
Главное, они успели выбраться из зиндана. Это главное.
Нормально все.