Ранджит, прикурив от зажигалки новую сигарету, затянулся и выпустил в потолок струю голубоватого дыма.
— Думаешь, можно хорошо заработать?
— Еще бы!
— Тогда где же этот твой Юсуф? Ты давно его знаешь?
— Года два.
Раздался легкий стук в дверь.
— Да! Входите! — отозвалась Сандра.
Юсуф внес свое грузное тело, облаченное в белый шелковистый пиджак и темные брюки. Сопя и покашливая, он произнес:
— Госпожа Сандра, господин Ранджит, приветствую вас! И прошу прощения, если заставил ждать. Попал в пробку. Сумасшедшее движение и жара нестерпимая.
— Пожалуйста, холодного соку, господин Юсуф, — предложила Сандра с улыбкой и налила в широкий и низкий бокал сок манго из небольшой бутылки.
Она пододвинула бокал Юсуфу, который, расстегнув пиджак, сел в кресло.
— Утолите жажду, господин Юсуф, — не переставая улыбаться, учтиво и предупредительно сказала Сандра.
— Благодарю вас, милая и добрая Сандра, — прогудел он.
— Может, чего покрепче? — снова обратилась она к гостю, когда тот допил сок.
— Пожалуй, охотно выпью, но немного. Жарко.
Сандра принесла рюмки.
Ранджит разлил по рюмкам виски.
— Что же, — сказал Юсуф, — выпьем за нашу дружбу и сотрудничество.
Он понюхал напиток и, запрокинув голову, как петух, оглашающий восход солнца, опорожнил рюмку.
— Прекрасное виски, — сказал он, причмокивая языком и двигая массивными челюстями.
— Так вот, господин Ранджит, — с расстановкой начал Юсуф. — Мне нужно, чтобы вы сопроводили одну молодую особу в Дели. В аэропорту ее встретят. К вам подойдут и скажут пароль, который вы узнаете от меня при посадке в самолет.
— А дальше? — спросил заинтересованно Ранджит.
— Это все, что я от вас хочу. Вы передадите эту особу человеку, который назовет пароль. Место встречи я вам тоже сообщу при отлете. Вот вам для начала, — и «наваб», вытащив из бокового кармана бумажник, отсчитал несколько ассигнаций и передал их Ранджиту. — Остальные, когда вернетесь.
— Согласен, — сказал оживленно Ранджит и спрятал деньги в карман. В пересчете на рупии, сумма была немалая.
— Итак, за успех надо выпить! — весело воскликнула Сандра. — Я верю в Ранджита, он не подведет, господин Юсуф, на него можно положиться.
— Что ж, выпьем! — почти одновременно проговорили мужчины.
— За тебя, Сандра! — добавил Юсуф и опрокинул в щель рта виски. — А теперь, мои дорогие, я вас оставлю. У меня уйма дел. Ранджит, билет тебе заказан на завтра после полудня. Сегодня же съезди в агентство и выкупи билет. За два часа до отлета я буду ждать тебя в ресторане аэропорта. Это все. — Юсуф поднялся, загремев креслом, и, откланявшись, прикрыл за собой дверь.
Когда его шаги затихли, Сандра сказала:
— Ранджит, нам необходимо приобрести небольшой домик; я присмотрела очаровательную усадьбу.
— Хорошо, Сандра, после Дели обязательно займемся этим делом вплотную. А сейчас мне надо идти. Как видно, это дельце — с двойным дном, если за него так платят, — заметил Ранджит.
— Отчего так? Останься! — надув пунцовые губы, пропела Сандра и прижалась к Ранджиту.
— Мне срочно надо в порт, у меня там деловая встреча, потом заехать в Пуну и за билетом в агентство. До завтра, Сандра, — едва успел проговорить Ранджит, как Сандра закрыла его рот своими мягкими, как плод манго, губами.
С трудом освободившись от страстных лобзаний любовницы, Ранджит открыл дверь и вышел в коридор.
Лифт, отсчитав этажи, спустил его в холл. Он быстро сел в такси и помчался в порт.
Глава двенадцатая
Зита, запершись в своей комнате, сидела в кресле и смотрела в окно, выходившее в сад. Милые ее сердцу розы, подставив душистые лепестки солнцу, дремали в знойном мареве.
«Шелест соловья, читающего книгу роз», — вспомнилось ей из Саади.
Было тихо, спокойно. Изредка легкий ветерок перебирал веера высоких и стройных пальм.
Она чувствовала себя одинокой и слабой оттого, что вера ее в добро, в его победу над злом, надломилась. А сил для того, чтобы бороться, утверждать себя, она не имела. Последняя нить надежд и юных мечтаний оборвалась.
Зита была в полном отчаянии и растерянности.
Ни солнцу, ни ветру, ни розам в саду, ни земле, ни небу — никому не было дела до Зиты. Были бы живы отец и мать! Они бы не дали в обиду свою дочь! Но ее любимых родителей нет рядом с ней, как нет их и на всей Земле. Они не приходят к ней, — что же, она сама придет к ним, милым, добрым и дорогим, к маме и папе!
Слезы тихо, непроизвольно наплывали ей на глаза. Глухое рыдание вырвалось из груди бедной девушки; она грезила наяву. Все спасает смерть. Эта мысль властно проникла в ее сердце.