Зита, оставленная всеми без внимания, тоже поспешила домой. Спустя некоторое время после своего выступления на рыночной площади, вся «труппа» опять собралась в доме Лилы.
Рака и Чино расположились на циновке, приняв позу «лотоса», лучшую из асан, действующих успокоительно на центральную нервную систему.
Правое плечо новой голубой рубашки Раки было разорвано. Немного успокоившись, он попросил у Лилы иголку и нитку. Изображая из себя умелого портняжку, он держал один конец нитки в зубах, а другой безуспешно пытался вдеть в ушко иголки.
— Ну лезь же! — ворчал он себе под нос. — Всего я от нее ждал, но только не этого! Они же могли убить меня, и конец. Отомстила, нечего сказать, — возмущенно проговорил Рака и посмотрел на Зиту, которая, как ни в чем не бывало, готовила ужин.
— Все, Чино, мост нашей удачи, прогнувшись, рухнул! — горько вздохнув, заключил Рака.
— Не надо так горевать и горячиться. Она, может быть, не нарочно это сделала, — примирительным тоном успокаивала его Лила.
Она сочувственно посмотрела на Зиту. Перемены, которые произошли в поведении ее приемной дочери, особенно не беспокоили Лилу. То, что она стала послушной и скромной, ей нравилось. «А если она не хочет больше выступать, это не беда! Зато у нее «золотые руки», она все делает по дому, старается, хорошо готовит. Для девушки, будущей жены, большего и желать не надо», — думала она.
— А что бы ты сказала, если бы они меня прикончили? — не унимался Рака.
— Так уж и прикончили бы? Скажешь тоже!
— А то ты не знаешь, какие люди живут в Бомбее! Хорошо, ноги унес, а то бы зубов недосчитался! Не хотела выступать, так бы и сказала, — немного остывая, сказал Рака и проворчал: — Так работать — последней рубашки можно лишиться.
— Поесть даже не на что, — грустно добавил Чино.
— Ничего, я тебя покормлю, — ласково сказала Лила.
— После этого ее «купания» балуете девчонку, а так нельзя. Испортится совсем, — советовал Рака Лиле, снова принимаясь за шитье.
— А ну лезь, влезай! — приговаривал он, в который раз пытаясь вдеть нитку в иголку.
Легкой и неслышной походкой к нему подошла Зита.
— Дайте я. Я зашью, — ласково обратилась она к насупленному горе-портному.
— Зашьешь ты, да? — удивился Рака. — Это что-то новое! Тетушка, вы слышите, она зашьет! С таких это пор ты умеешь шить? А? Не сможешь! — уверенно подытожил Рака.
— Это же так просто.
— Ладно, держи, — и он отдал иголку Зите.
— И, пожалуйста, дайте рубашку.
Рака, смутившись, снял рубашку, отдал ее Зите и набросил на себя клетчатый плед.
— Возьмите, пожалуйста, — в тон ей проговорил он.
— Слушайте, хозяин, вот что я скажу, — заговорил Чино тоном мудреца, — если девушка взяла в руки иголку с ниткой, тут уж все: с канатом ей надо расстаться!
— Эй, мужчины, садитесь-ка, поешьте, — пригласила их Лила повеселевшим голосом.
Рака и Чино давно дожидались этого приглашения. Аппетитные дразнящие запахи пищи, доносившиеся из ее кухни, слишком жестоко испытывали терпение пустых, как барабаны, желудков артистов, потерпевших фиаско. Приглашение Лилы отозвалось сладкой музыкой в истомившихся душах Раки и Чино.
Через несколько мгновений они, скрестив ноги, уже сидели на коврике. Их уши ритмично двигались в такт движениям челюстей.
— Ай да еда! В жизни не пробовал такого деликатного блюда! — восхищенно воскликнул Рака.
— Я тоже! Пахнет очень вкусно, — подтвердил Чино.
— Да, и правда, очень вкусно, никогда такого не ел. Не знал, что ты так хорошо готовишь! — еще раз похвалил еду Рака, обращаясь к Лиле.
— Это не я сегодня готовила, а дочка. Ее и благодарите! — с гордостью ответила Лила.
— Это она готовила? — изумился Чино.
— Да, — подтвердила Лила, — несколько дней похозяйничала, и посмотрите, всему научилась.
Поев, Рака и Чино поблагодарили тетушку за отменный ужин.
Издалека доносились звуки нежной мелодии.
Зита принесла зашитую рубашку и, положив ее на табурет, тут же вышла, смутившись.
— Хозяин, что же вы, похвалили тетушку, а готовила-то не она! Похвалите и дочку, — справедливо заметил Чино.
— А ты молчи, мал еще взрослых учить, — парировал Рака и, быстро надев рубашку, вышел во двор. За ним, как тень, выскользнул и Чино.