Гигантская операция была проведена в несколько этапов и удалась не с первой попытки.
Курс на колхозное строительство был объявлен в 1926 году на XV съезде партии — как средство «вовлечения крестьян в социализм». Однако добровольцев объединяться в коммуны нашлось немного, крестьяне предпочитали работать в собственных хозяйствах.
На следующем этапе, в 1928–1929 гг., государство взялось за «кулаков», крупных фермеров, и стало экспроприировать у них имущество, а самих их отправлять в ссылку. Разрушение самого эффективного сектора сельского хозяйства привело к тому, что в стране начались перебои с продовольствием.
Тогда Сталин решил, что нужно вообще покончить с частным крестьянским хозяйством, поскольку оно малопроизводительно и трудно контролируется. Третий этап (1929–1930) ознаменовался массовым сгоном крестьян в колхозы. Газеты триумфально писали об успехах коллективизации. Но крестьяне стали забивать свой скот, чтобы не сдавать его в коммуну, и саботировать посевную кампанию.
Вождь изменил галс: в мае 1930 года он выступил с обращением к местной администрации, осудив насильственную запись граждан в колхозы. Крестьяне немедленно вернулись к работе, и весенний сев был спасен.
После этого наступил четвертый и последний этап. В 1931 году провели «сплошную коллективизацию», по твердо установленному плану. За год две трети крестьян были попросту записаны в колхозы. Это привело к тотальному развалу сельскохозяйственного производства. Осенью 1932 года собрали очень низкий урожай. Главный удар пришелся по самым хлеборобным регионам, где у крестьян реквизировали всё зерно. Разразился страшный голод — особенно на Украине, где безжалостное выколачивание запланированных заготовок совпало с политической кампанией борьбы с «украинским национализмом».
Масштабы гуманитарной катастрофы, вызванной насильственной деаграризацией, были гигантскими. С учетом «отложенных смертей» вследствие истощения и болезней, в общей сложности умерло около 8,5 миллионов человек.
Зато коллективизация победила. Это означало, что львиной долей сельскохозяйственной продукции теперь владеет и распоряжается государство и что рынок труда наводнился очень дешевой рабочей силой. На заводы и стройки из деревни хлынул такой поток людей, готовых работать за мизерную плату, что, как уже говорилось, государству даже пришлось затормозить миграцию, дабы колхозы не остались без работников. За семь лет (1929–1936) «армия рабочих» увеличилась на 111,3 %. Было 11,6 миллиона человек — стало 24,7 миллиона.
Индустриализация
При отсутствии капиталистической конкуренции и при тотально централизованном управлении промышленностью (в конце двадцатых НЭП был свернут и даже мелкое предпринимательство прекратилось) государство делало ставку на плановость. Согласно марксистско-ленинскому учению такой тип менеджмента был прогрессивнее и эффективнее капиталистического. Исходя из этого постулата первый пятилетний план был составлен с абсолютно фантастическими параметрами (например, с 1928 до 1933 года собирались увеличить выплавку чугуна в три раза, а производство электроэнергии в три с половиной). Несмотря на то, что советской экономике очень помогла Великая Депрессия, позволившая закупать оборудование за рубежом по кризисно низким ценам, уже через два года стало ясно, что заданные цифры невозможны. Во-первых, не хватало финансирования, а занимать деньги было негде. Во-вторых, катастрофически не хватало рабочих, особенно в дальних, необжитых районах, где находились главные стройки.
Деаграризация помогла разрешить обе трудности. Почти вся сельхозпродукция стала государственной и увеличила приток валюты, а разоренные крестьяне обеспечили нужную рабочую силу.
Вторая пятилетка (1933–1937) по своим задачам была намного реалистичней и почти все их выполнила. Появилось 4500 новых крупных предприятий, массовое внедрение машин увеличило производительность почти вдвое (что и неудивительно, учитывая прежний низкий уровень технической оснащенности). В целом промышленность выросла на 120 % и по своему общему объему вывела советскую экономику в 1937 году на второе место в мире после США — впечатляющий результат.
Третья пятилетка (1938–1942), незавершенная, проходила в ожидании большой войны, и главные капиталовложения предназначались военно-промышленному комплексу.