Собственно говоря, ничего нового в путинской идеологии нет. Используемые для внутреннего употребления «скрепы» (великий правитель, великая этика, великий русский народ) — это та же идейная триада «самодержавие-православие-народность», которую изобрели еще при Николае Первом. Неново и использование популистских идей в идейной борьбе с Западом, просто в постреволюционные времена это был набор ультралевых лозунгов, а теперь — ультраправых.
Проблема классического российского государства, однако, в том, что «мягкой силой» оно владеет неважно. Поэтому и на внутреннем, и на внешнем фронте успехи этой стратегии оказались скромны. Жители Российской Федерации, совсем как в позднесоветские времена, «терпят, но не верят». На мировом уровне из России оплота «традиционной морали» тоже не получилось — этому помешал переход украинского конфликта из формата «гибридной войны» в полномасштабное военное столкновение.
Если говорить о закономерных и субъективных факторах в исторических событиях, то нападение России на Украину в феврале 2022 года безусловно было «личным проектом» Владимира Путина. Стремление к экспансии для возрожденной империи было естественно и неизбежно, но форма открытой агрессии для Европы двадцать первого века выглядела явным анахронизмом.
Причины, подтолкнувшие диктатора к такому шагу, известны. Патовая ситуация в затянувшемся украинском конфликте и связанные с этим экономические трудности привели к тому, что рейтинг Путина стал ползти вниз и к началу 2022 года спустился до уровня восьмилетней давности. Тогда резко поднять уровень поддержки удалось за счет захвата Крыма — российское массовое сознание восприняло это как победу. На такой же эффект рассчитывал правитель и отдавая приказ о «специальной военной операции», целью которой теперь было уже не отторжение территорий, а смена власти в Киеве.
Всякий долго правящий диктатор, окруженный раболепием и огражденный от малейшей критики, проникается мегаломанией и самоуверенностью. Примерно такая же метаморфоза произошла с весьма прагматичным и хладнокровным Сталиным, когда он провел у власти столько же времени, сколько Путин, и достиг того же возраста. Охваченный мегаломанией, уверовавший в свою гениальность, семидесятилетний Сталин стал ввязываться в плохо продуманные конфликты вроде «Берлинского кризиса» или корейской войны. Субъективная причина была та же: отрыв правителя от реальности, преувеличенное представление о собственной мощи и недооценка сил противника.
Опять — уже в который раз в российской истории — у «государя» возникло искушение «маленькой победоносной войны» — и опять она получилась большой и трудной.
Эта ошибка могла бы стоить диктатору власти, если бы не ошибки, которые совершила и противоположная сторона. Западные лидеры, поддержавшие Украину, плохо понимали конструкцию государства, с которым вступили в борьбу. Ударами извне победить его невозможно. Это не удалось ни в 1812 году Наполеону, ни в 1941 году Гитлеру. Ресурсы прочности «ордынской» системы при внешнем давлении безграничны. Она начинает разрушаться только при внутреннем расколе, при революционной ситуации, как это произошло в 1905-м, в 1917-м и в конце 1980-х. Вместо того, чтобы поддерживать недовольство войной внутри России и вести борьбу с диктатурой Путина, Украина и Запад взяли курс на борьбу со всей Россией, что включило в сознании населения психологические механизмы «осажденного лагеря» и консолидации. После первоначального смятения и растерянности, пик которых пришелся на лето 2023 года, когда против Путина взбунтовались созданные им же наемнические формирования, система начала оправляться, а общественная температура стабилизировалась на градусе «нам эта война не нравится, но деваться некуда — надо довести ее до конца».
В 2025 году стала меняться и общая геополитическая ситуация на планете. Миропорядок, сложившийся после победы Запада в Холодной войне, строился на существовании одного главного центра решений — в Вашингтоне. Однако сочетание двух обстоятельств — объективного (появление новой «второй сверхдержавы», Китая) и субъективного (ставка новоизбранного президента Трампа на национальные американские интересы) — по-видимому, обозначают конец тридцатипятилетней эпохи и начало новой, контуры которой пока не вполне понятны.
Несомненно изменится и положение России, однако ее будущее предсказать легче, чем будущее мира в целом. «Златая цепь на дубе том» не оставляет свободы для маневра. Неясно, сколько времени продлится нынешний реакционный период, но ясно, чем он закончится — тем же, чем заканчивался всегда. Когда движение вправо зайдет слишком далеко, цепь натянется до предела, и Россия повернет в обратную сторону, к новой «оттепели».