ЕЛЬЦИН,
или ИМПУЛЬСИВ У ВЛАСТИ
Ельцин позднего периода. Duma.gov.ru.
Борис Николаевич Ельцин, ровесник и преемник Михаила Горбачева, относится к совсем другому типу правителя. Безусловно, выделяя только одну доминантную черту личности, я использую прием намеренного упрощения, но в случае Ельцина сильно упрощать не приходится. Прежде всего он был человеком порыва, импульса — таким же получилось и всё ельцинское дерганое десятилетие, по принятой впоследствии полуофициальной терминологии — «лихие девяностые». Конечно, их турбулентность объяснялась не только характером президента — любые социально-политические переломы без судорог не обходятся, но Ельцин безусловно усугубил и дополнительно обострил фоновую нервозность периода.
Натурой взрывной он был с детства. Его биография, собственно, и началась с взрыва — буквального. Мальчик Боря раздобыл гранату (оружия и боеприпасов в сороковые годы вокруг было много), попробовал ее разобрать, а когда не получилось, от нетерпения начал лупить по ней молотком. Остался на всю жизнь с покалеченной рукой. Этот эпизод можно считать прологом или эпиграфом ко всей его дальнейшей судьбе.
Создавать взрывоопасные ситуации, часто без необходимости, Ельцин будет и в зрелые годы. Череда мелких и крупных скандалов, как личного, так и политического свойства делают его весьма колоритной фигурой.
В качестве примера инцидента, в котором оба фактора, личный и политический, соединились, можно привести загадочный случай, произошедший 28 сентября 1989 года, когда Ельцина, уже признанного лидера демократов, какие-то неведомые злоумышленники скинули с моста в реку. Судя по невнятным и сконфуженным объяснениям жертвы, это было не попыткой политического убийства, а чем-то личным. (Наиболее распространенная версия, пересказывать которую неинтересно, сводится к cherchez la femme). Провластные СМИ, естественно, с удовольствием использовали эту историю, чтобы нанести Ельцину максимальный репутационный ущерб.
Скандал, уже не интимный, а политический, с которого началась оппозиционная карьера Ельцина, тоже был явно не запланированной акцией, а поступком импульсивным.
21 октября 1987 года на пленуме ЦК московский партийный секретарь Ельцин шокировал чинное номенклатурное собрание внезапным эмоциональным выступлением, длившимся всего пять минут. Он обрушился с критикой и на руководство КПСС, и лично на Горбачева, заявил о том, что уходит в отставку. Сразу же после этого стал извиняться и каяться, просить оставить его на должности и чуть ли не совершил попытку самоубийства.
В бытность президентом России он тоже устроил немало экспромтов, шокировавших публику. То неграциозно пустится в пляс на сцене во время предвыборной компании, то подирижи-рует оркестром во время официального дипломатического визита в Германию, то произнесет какую-нибудь бессвязную нетрезвую речь. (Пьянство Ельцина, кажется, тоже было импульсивным — реакцией на стрессы).
Удивительно, что человек подобного склада сумел в чопорном, насквозь ритуализированном брежневском истеблишменте так высоко подняться по партийной лестнице. Правда, на уровень областного руководителя и члена ЦК Ельцин попал не так рано, как Горбачев, в 45 лет, но всё же это была впечатляющая карьера для выходца из социальных низов, сына плотника и портнихи, внука раскулаченных крестьян.
Объяснение следует искать в сильных качествах ельцинской натуры. Импульсивность — обратная сторона напористости, увлеченности, неколебимости. Борис Ельцин был прирожденным лидером, умел увлечь и привлечь людей, ему непременно нужно было блистать, первенствовать, вызывать восхищение. Лучше всего он проявлял себя в трудной, конфликтной, критической ситуации. В родном Свердловске его запомнили как руководителя деятельного и способного своротить горы (но при этом грубого и идущего напролом).
В самом начале Перестройки он попал в горбачевскую команду на важную должность московского партсекретаря, сменив на этом посту типичного номенклатурного бюрократа, и сразу начал привлекать к себе внимание нестандартным поведением: устраивал импровизированные поездки на общественном транспорте, заглядывал в магазины, в поликлинику. Эти обычные для западного политика промо-трюки производили сильное впечатление на непривычных к подобному поведению москвичей и быстро сделали нового главу столицы популярным — чего Ельцин и добивался.