Более серьезные последствия имел другой, уже международный экспромт, которым Ельцин тоже очень гордился как своим личным достижением.
В июне 1999 года, пытаясь урегулировать сербско-косовский конфликт, войска НАТО решили взять под свой контроль аэропорт в Приштине. Это было поручено британскому контингенту. Однако внезапно вмешалась Москва. По личному приказу Ельцина колонна бронетранспортеров, расквартированная на сербской территории для миротворческих целей, совершила бросок и оккупировала стратегический пункт без согласования с союзниками. Эти события были восприняты в мире как нечто вроде фантомных болей усопшей советской империи, но на самом деле это были предродовые схватки новой российской империи.
Вскоре, в августе, она вновь заявила о себе уже всерьез, когда российские войска начали вторую чеченскую войну, подготовленную гораздо основательней, чем первая, однако это решение уже не было проявлением ельцинского волюнтаризма. Оно стало естественным и даже неизбежным следствием курса на реставрацию «державы».
В это время Ельцин готовился уйти, не доработав президентского срока. Он был нездоров, вял, всё меньше участвовал в повседневном управлении. К достоинствам Бориса Николаевича следует отнести то, что он не принадлежал к числу правителей, настроенных на пожизненную диктатуру. Однако своего преемника он собирался выбрать сам, по собственному вкусу. В течение последних полутора лет президентства Ельцин сменил несколько фаворитов, в свойственной ему манере то внезапно приближая, то столь же резко отталкивая кандидатов, которых счел негодными.
Когда одновременно с началом новой чеченской войны главой правительства ко всеобщему изумлению был назначен глава ФСБ Владимир Путин, за пределами аппарата мало кому известный, наконец стало ясно, какого рода преемник нужен Ельцину — способный проводить политику «твердой руки», положить конец шатаниям и разболтанности. Это тоже было совершенно естественной, логичной ступенькой на лестнице, спускающейся от свободы к несвободе. Форма, которую приняла передача власти преемнику, выглядела по-ельцински импульсивно. 31 декабря 1999 года Борис Николаевич в последний раз поразил публику своей эксцентричностью. В традиционном новогоднем телеобращении к стране вместо обычных поздравлений он объявил, что уходит в отставку, передавая полномочия премьер-министру, и недвусмысленно дал понять, что видит своим наследником только Путина: «Полгода еще держаться за власть, когда у страны есть сильный человек, достойный быть президентом, и с которым сегодня практически каждый россиянин связывает свои надежды на будущее?! Почему я должен ему мешать? Зачем ждать еще полгода? Нет, это не по мне! Не по моему характеру!»
Пожимая перед камерами руку Путину, Ельцин сказал: «Берегите Россию!» (А надо было бы сказать: берегите демократию, она России так трудно досталась).
Последние годы жизни Ельцина были печальны. Он умер в 2007 году, успев увидеть, как демократия превращается в автократию. Рассказывают, что особенно тяжелым ударом для бывшего президента демократической России стало возрождение советского государственного гимна, под звуки которого правил еще Сталин. Но отставник вел себя смирно, протестовать не пытался. Ельцинская импульсивность ушла в прошлое.
ПУТИН,
или СПЕЦСЛУЖБИСТ У ВЛАСТИ
Фотография с президентского сайта Kremlin.ru
Разумеется, преждевременно давать оценку правителю, эпоха которого не закончена. И сам Путин, и созданный им режим прошли через ряд метаморфоз. Вероятно, будут и новые повороты, а главное — неизвестно, к чему они приведут (не исключено, что к новой мировой войне). Однако у Путина, как у его предшественников, есть некие характерные черты, постоянные приемы, типические реакции, которые в таком возрасте вряд ли уже переменятся.
Если свести этот тип правителя к максимально лаконичной формуле, точнее всего передающей самую его суть, именно такая дефиниция и получится: человек из тайной полиции, постоянно применяющий обретенные на этой службе навыки в управлении государством.
В России роль спецслужб, как бы они в разные периоды ни назывались, всегда была очень велика, однако никогда еще не случалось, чтобы воспитанник этой весьма специфической системы получил в свои руки высшую власть. Юрий Андропов, прежде чем стать генеральным секретарем КПСС, долгое время возглавлял КГБ, но это другая история: кадровый партийный функционер в 53-летнем возрасте был назначен контролировать органы госбезопасности. Владимир Путин же являлся сотрудником Комитета с ранней юности и как личность был сформирован этой системой.