В итоге из шести больших каналов кое-как удалось достроить только один, Ладожский, длиной 117 километров. Гора родила мышь, причем очень хилую. Шлюзы все время ломались, постоянно требовались ремонтные работы. В конце концов канал частично пересох, а частично зарос.
Фрагментарная европеизация
Петру очень хотелось превратить свою страну в Голландию. Чтоб всё было так же организованно, чисто, регулярно; чтобы мужчины брили бороды и курили трубки, а женщины были приветливы и похожи на царскую фаворитку Анну Монс; чтоб солдаты маршировали, корабли плавали по морям, коммерсанты честно торговали — и все дисциплинированно делали, что им приказывают.
Единственное, что полностью удалось — это синхронизировать российское время с европейским. Вернувшись из своего большого турне, Петр отменил традиционное летоисчисление от сотворения мира, велел отсчитывать год с 1 января, и русский 7028 год, продлившись всего 4 месяца, превратился в 1700-ый.
Тогда же, 1 января 1700 года, подданным было приказано побриться и переодеться в европейскую одежду. Добиться того и другого удалось только от самого забитого и самого малочисленного сословия — дворянства. Вынужденное поголовно служить, оно не имело возможности ослушаться. Попытки лишить простолюдинов волосатости и исконной одежды провалились, да и негде было взять столько «немецких кафтанов» и бритв.
Дворяне тоже европейцами не сделались, но по крайней мере стали по-европейски выглядеть.
Намного труднее была задача приучить их соответственно себя вести. Этого Петр добивался обычными своими способами: изданием указов и запугиванием. Недоросли должны были учиться западным премудростям, причем как обычно Петр возложил расходы на собственных подданных. Государственных школ он открывать не стал. Частных учителей катастрофически не хватало, и детей учили как придется. «Троим учителям денежки платим. Для грамоты ходит к нему дьячок от Покрова, Кутейкин. Арихметике учит его, батюшка, один отставной сержант, Цыфиркин… По-французски и всем наукам обучает его немец Адам Адамыч Вральман», — рассказывают родители юноши-дворянина в комедии Фонвизина «Недоросль».
Навыки «политеса» дворяне должны были приобрести на «ассамблеях», обязательных для посещения светских сборищах. Никогда раньше не покидавшие теремов бабы и девки учились быть дамами и барышнями.
Петр видел в Европе газеты — и в 1702 году тоже завел это диво: листок «Ведомости о военных и иных делах». Это, правда, была не вполне пресса, скорее правительственный информационный бюллетень, но выглядел он прямо как настоящая газета. Поначалу приходилось раздавать эту непонятную диковину бесплатно.
В 1724 году царь велел открыть и Академию — вроде той, какую видел во Франции. Но русская «Академия де сиянс» была чем-то вроде пансиона, научными изысканиями на первых порах она не занималась.
Если представить петровскую Россию в виде человеческой фигуры, то ее маленькая голова (дворянство) была в треуголке и парике, с выбритой физиономией, но огромное тело так и осталось в заплатанном крестьянском армяке да в лаптях. Так оно будет и потом: европейской станет лишь социальная верхушка, глубже эта культурная трансформация не проникнет.
Глава четвертая
ОТ САМОДЕРЖАВНОЙ ИМПЕРИИ К САМОДЕРЖАВНО-ДВОРЯНСКОЙ
ОСНОВНОЕ
Переустройство государства, возвращение к изначальной, «ордынской» модели, произведенное Петром Первым, имело разнообразные исторические последствия — как временные, так и перманентные. К числу последних относится, прежде всего, превращение страны в военную империю, которая будет постоянно стремиться к экспансии, а также восстановление ситуации, при которой жизнь страны очень сильно зависит от личных качеств монарха.
Последствия относительно краткосрочные являлись побочным эффектом петровских оплошностей и «недоработок». Самой критической из них была неопределенность принципа передачи власти. Это привело к череде политических потрясений и даже дворцовых переворотов. Другой проблемой постпетровского периода была архаичность тотального вертикального управления в духе Ивана III, когда абсолютно все мало-мальски важные решения принимались только самим правителем. Страна слишком разрослась, и ее общественно-государственное устройство слишком усложнилось, чтобы можно было управлять столь обширным пространством из «ханской юрты». Эту проблему отчасти решит следующий после Петра реформатор, верней реформатора — Екатерина Вторая, которой придется существенно модифицировать систему.