Чингисханово войско
Как многие кочевые народы, выросшие в седле, монголы были нацией всадников. Их низкорослые, выносливые, неприхотливые лошади умели сами обеспечивать себя кормом. Они ели даже палую листву, зимой разгребали копытами снег и добирались до сухой травы. Каждый воин держал два, а то и три таких коня, пересаживаясь с одного на другого. Это позволяло войску совершать переходы невиданной стремительности. Вполне обычным темпом продвижения были броски по 120 километров в день.
Поскольку жизнь монголов проходила в постоянной войне с соседними племенами, каждый с детства обучался владению оружием. Особенно хорошо монголы пускали стрелы. Они изобрели самый дальнобойный и меткий лук в истории. Компактный, с двойным изгибом, он требовал не просто особых навыков, но еще и специальной разработки мышц, зато разил на расстояние до 400 метров. Начальная скорость стрелы составляла 80 метров в секунду, так что железный наконечник пробивал кольчуги. У воина было при себе два лука и два колчана. В бою конница вначале засыпала врага тучей стрел — нередко этого хватало, чтобы обратить неприятеля в бегство, а если он оказывался стоек, монголы откатывались назад, продолжая стрелять, и, когда ряды преследующего противника смешаются, наносили контрудар.
Обозами передовые отряды себя не обременяли. Если становилось совсем нечем кормиться, воин надрезал своей лошади вену и пил кровь, а потом зашивал рану иголкой.
Случаев малодушия практически не бывало. Установленный Чингисханом порядок предписывал за бегство одного воина казнить весь десяток.
Очень большое значение Чингисхан придавал обучению и подготовке. В долгом походе из числа покоренных народов рекрутировались пополнения. Продвигаясь вперед, монгольская армия обычно не сокращалась, а наоборот разрасталась за счет притока новых бойцов. Новобранцев растворяли среди ветеранов и учили монгольскому бою. Национальной дискриминации не существовало. На командные должности выдвигались самые способные, то есть в армии действовал — редкость для средневековья — принцип меритократии.
Превосходные тактические данные сочетались с революционным оперативным искусством.
Силы вторжения следовали единому плану, но наступали не единой массой, а разделялись на большие и малые отряды, охватывая обширную территорию. Возникало ощущение, что монголы вездесущи, что они повсюду. Передовые разъезды убивали всех встречных, чтобы весть о прорыве не дошла до вражеского командования.
Важным элементом стратегии была, как выразились бы сегодня, психологическая война. Слухи о том, что монголы щадят сдающихся, но поголовно истребляют непокорных, опережали движение армии и порождали панику. Кому-то из пленных завоеватели обязательно позволяли убежать — чтобы беглец рассказал своим о последствиях строптивости.
Террор был полезен не только для быстрой победы, но и для обеспечения покорности завоеванного народа в будущем. Память о массовых убийствах сохранялась надолго.
Русские летописные сведения о размерах монгольского войска, которое якобы насчитывало триста тысяч и даже полмиллиона сабель, сильно преувеличены — у страха глаза велики. Известно, что в год смерти Чингисхана (1227) все воинские силы империи составляли 130 тысяч воинов, и в дальних походах, конечно, участвовала лишь часть армии, несколько десятков тысяч человек. Но для русских княжеств, не способных объединить свои невеликие людские ресурсы и действовавших разобщенно, это все равно была неодолимая махина.
Поход к Западному Морю
Судьба Руси решилась в шести тысячах километрах от ее рубежей — в нововыстроенной столице монгольской империи Каракоруме, где в 1235 году второй великий хан Угэдей собрал соратников на съезд-курултай, чтобы решить, какую сторону света теперь завоевывать. То, что завоевывать кого-то обязательно нужно, сомнению не подвергалось. Необходимость экспансии была определена и «океанической» доктриной Чингисхана, и экономической нуждой: империя была военная, собственным хозяйством существовать не могла и обходиться без трофейной добычи не умела.
Поспорили, куда ударить: на юг, по китайскому царству Сун и Корее; на юго-запад, по Ближнему Востоку (Персия была уже завоевана) — или на северо-запад, через волжскую Булгарию и Русь на Европу, к «Западному Морю».
В результате постановили вести войну на всех трех направлениях — вот как уверены были монголы в своем боевом превосходстве.