Когда Золотая Орда перестала быть грозной, Литва начала активно вмешиваться в жизнь восточной Руси, пытаясь отторгнуть у нее земли и даже завоевать ее. Будущее русское (то есть объединяющее все русскоязычные земли) государство скорее всего образовалось бы с центром не в Москве, а в Вильно — если бы в конце четырнадцатого века литовская династия не воцарилась в Польше. Эта уния была необходима для противостояния общему врагу, Тевтонскому ордену. Литовская аристократия стала переходить в католичество и полонизироваться. Через некоторое время Русь останется только одна — на востоке. В середине пятнадцатого столетия там появится сильный, целеустремленный правитель Иван III, который окончательно уведет зарождающееся национальное государство на «московский» путь.
Через сто лет после Ивана III, на очередном витке соперничества между двумя лагерями, западному соседу удастся взять временный реванш — посадить на московский трон своего монарха, но польско-литовское владычество на Руси не удержится. К этому времени Русь уже прочно «москвизируется».
Торговый Новгород
Новгородскую республику историки и в особенности литераторы часто идеализировали, плененные красивым словом «республика». На самом деле это была не демократия, а олигокра-тия, управлявшаяся несколькими богатыми родами. Исторически форма самоуправления, называемая «вечевой», восходит к древним, еще доваряжским временам. На всенародном сборище, именуемом «вечем», славянские общины решали все самые важные вопросы. Во всех других частях Руси вече сначала ослабело, потесненное княжеской властью, а затем и вовсе исчезло, но в Новгороде и соседнем Пскове, которые были сильны не военной, а экономической мощью, вечевая протодемократическая модель сохранялась в течение нескольких веков. В период раздробленности, когда остальная Русь скудела и раскалывалась, республика, наоборот, усиливалась и росла, постепенно распространив свою власть на весь север великой равнины. Этому способствовало географическое положение: удобство морских коммуникаций с европейскими рынками и отдаленность от Степи — монголы так и не добрались до Новгорода через труднопроходимые леса и болота.
В автономном, полунезависимом состоянии Новгород просуществует триста лет — с распада великого княжества Киевского до триумфа великого княжества Московского, то есть с середины XII до середины XV века.
После захирения «Пути из варяг в греки» новгородская боярско-купеческая элита перестала нуждаться в дальних «великих князьях», а у тех не хватало сил удерживать богатую и могущественную область, способную за себя постоять.
В период монгольского владычества, когда основная часть страны попала под власть Золотой Орды, а западные земли одна за другой вошли в литовскую державу, Новгородчина в культурном, политическом, да и этническом смысле оставалась единственным очагом беспримесной «русскости».
Однако полностью обособиться Новгород не мог, что в конце концов и стало причиной его падения. Новгородцы мало развивали сельское хозяйство — суровый климат и скудные почвы делали этот труд слишком невыгодным по сравнению с торговлей или пушным промыслом. Проще и дешевле было закупать хлеб у восточных соседей. Зависимость от привозного продовольствия крепко привязывала северо-запад к остальной Руси, прежде всего владимирской. Хлебная торговля имела своим следствием и то, что в Новгороде всегда существовала сильная «владимирская» (а затем — «московская») партия.
Официально республика именовала себя «Господин Великий Новгород». Его население делилось на три сословия — аристократию («бояре»), средний класс («житьи люди», то есть домовладельцы) и плебс («черные люди»), при этом все свободные граждане по закону обладали равными правами, за исключением «холопов», попадавших в кабалу за долги.
Военных вождей — они получали титул князя новгородского — республика приглашала (и изгоняла) по приговору веча. Это был не государь, а «наемный работник». За первый век своего существования республика поменяла князей 48 раз, обычно со скандалом.
Главу церкви, архиепископа, в Новгород тоже назначали только с согласия веча.