Екатерина переписывалась со многими французскими философами, которые идейно подготавливали так называемую «великую» французскую революцию. «Императрица-философ» предлагала им издавать в России запрещенные французским правительством книги, в том числе и знаменитую Энциклопедию, в которой сотрудничало большинство духовных развратителей французского народа.
И действительно, в эпоху царствования Екатерины Второй увлечение французской просветительной философией дошло до апогея.
Масоном Вольтером увлекалась Екатерина II, увлекались им и многие образованные русские люди того времени, дух которых был «предан короне французской» и которые все меньше и меньше походили на русских. Вольтер был сделан членом Российской Академии Наук.
Вольтеру было поручено написать историю Петра Великого.
Библиотеки помещичьих усадеб были переполнены сочинениями Вольтера и других энциклопедистов. Сидя в вольтеровских креслах помещики почитывали произведения Вольтера. Почитывали Вольтера и мелкие чиновники, которые не имели вольтеровских кресел. Мелкие дворяне и семинаристы наравне с крупными барами становились якобинцами и деистами. Интерес к личности Вольтера был настолько велик, что в газете «Московские Ведомости», рядом с важнейшими политическими и правительственными сообщениями публиковались, какие распоряжения отдавал Вольтер своей племяннице.
Вольтер славил в своих сочинениях и Петра I и Екатерину. Дидро противодействовал печатать во Франции сочинения, разоблачающие лицемерную игру «Императрицы-философа».
Фаворит Екатерины Григорий Орлов и Кирилл Разумовский приглашали приехать в Россию Руссо, гарантируя ему «тихую и приятную жизнь».
Вскоре после захвата власти Екатерина звала Дидро в Петербург и обещала ему помочь закончить издание «Энциклопедии», запрещенной во Франции. Д'Аламбера она приглашала быть воспитателем Павла.
Запрещенное во Франции сочинение Мармонтеля «Велизарий» было переведено на русский язык придворной знатью и Екатериной.
Друг Екатерины княгиня Дашкова печатала в своем журнале «Невинное упражнение» отрывки из сочинения материалиста Гельвеция.
Племянник Потемкина издавал свои переводы произведений Руссо. Сын церковнослужителя Н. Данилевский перевел «Социальную Систему» материалиста Гольбаха.
Дело дошло до того, что короли Европы стали смотреть на Екатерину и ее окружение «как на гнездо самых революционных идей, во Франции наряду с опасными сочинениями либералов, запрещен был наказ Екатерины, как книга, подрывающая основы Государства».
Подражая Екатерине, переписывались с французскими философами и многие вельможи, как Разумовский, Бецкий, Шувалов, Голицын, Дашков, Орлов и многие другие, доморощенные вольтерьянцы. Каждый в это время хотел прослыть «вольтерьянцем» и философом». Тот, кто не был «философом», расценивался как отсталый суевер, невежественный фанатик, почти сумасшедший.
«Первое поколение, при котором началось царствование Екатерины, было еще не совсем твердо в своем вольнодумстве, помнило религиозные предания своего детства и, как легко переходило к вольтерьянству, так же легко могло снова возвращаться к покинутым верованиям… Но следующие поколения, воспитавшиеся уже среди самого философского движения, почти вовсе не имели органа религиозности, так и умирали с хулами на религию. После Екатерины по барским усадьбам во всех концах России можно было во множестве встречать подобного рода бар, наводивших своим безбожием истинный ужас на всех жителей своего околотка.» Л. В. Нащокин писал о своем отце:
«…Вообще он никого не почитал не только высшим себе. Кн. Потемкин заметил, что он и о Боге отзывался хотя с уважением, но все как о низшем по чину, так что, когда он был генерал-майором, то на Бога смотрел, как на бригадира, и сказал, когда отец, мой был пожалован в ганерал-поручики: «Ну, теперь и Бог попал у Нащокина в 4й класс, в порядочные люди.» Произведения французских философов в России с разрешения Екатерины печатались открыто. Издавалось много русских переводов, чтение которых поощрялось императрицей-философом. Имелось только 60 переводов произведений Вольтера.