— Не было. Видимо, он опять вернулся на свое место. Охранять клад. Выполнив свое дело…
— Так пятна остались в доме?..
— Оба. Но тусклые, еле заметные. У стен. Правда, я близко к ним подходить все ж не стал…
— А самое главное: Надя-то?..
— Нет… Нади не было. Ни здесь… Ни на ее даче…
— Да-а…
— Я ушел из К. — пешком. Я шел, как пьяный, не разбирая дороги, куда попало. Из меня словно бы что-то вынули тогда. Перед глазами моими все стояла бедная Надюша, и… Ольга. И старая, и новая подруги мои, сгинувшие по моей оплошности… глупости… по моей вине… Я чувствовал себя самым несчастным, самым ненужным человеком на свете. И самым виновным. Последним мерзавцем. И, можете поверить, я плакал…
— Верю… Меня вообще ваши рассказы наполняют печалью. Если не чем похуже… Так хорошо жить на свете и знать, что жизнь прекрасна… Несмотря ни на что, ни на окружающее свинство, ни на грядущее: «И все-таки, жизнь прекрасна!..» Но ваши истории приводят меня в отчаяние…
— Ну, что ж, — улыбнувшись, ответил мне Володя. — От отчаянья нужно лечиться чаем. Индо-грузинским, хорошо заваренным. Можно с пышкой. Хотите?..
— Да, пожалуй…
Мы, как всегда, закончили разговор чаепитием, но я, медленно потягивая чай, все думал о том, что каламбур на сей раз моему гостю не удался. А по глазам его я видел, что и удаться не мог…
