«Всё расскажу, - ответил голос. – Я заинтересован в том, чтобы ты был живым и вменяемым, а не послушной куклой, выполняющей приказы родственничков! Но сначала ты должен мне поклясться…»
«Так и знал, что здесь подвох… - проворчал Лёнька. – И в чём я должен клясться?»
«В сущей безделице, - серьёзно ответил голос. – Мне нужно тело и свободный проход с Изнанки в ваш мир. Я готов даже поклясться, что не причиню вреда никому из людей».
***
А в это время Повелитель Изначальных Аннераал вызвал к себе своего старшего сына. В ожидании его он стоял у окна, медленно цедя тёмное, как кровь, вино из старинного кубка – одного из немногих, уцелевших со времён Исхода. Дивный артефакт, созданный руками Изначальных мастеров, нейтрализовал любой яд и зелье в подаваемом напитке, улучшал вкус и мог превратить простую воду в целебнейшее зелье. Когда-то, до Исхода, такие кубки были в ходу у любой семьи Изначальных, но сейчас в парном варианте остались только в семье Повелителя. В остальных семьях сохранилось только по одному… а кое у кого – и вовсе не сохранились. Многое тогда пришлось бросить, и у каждой семьи было своё понятие о бесценных реликвиях… А вот семья Повелителя сумела взять всё, и это было справедливо. Тогдашний Повелитель, дед Аннераала, запечатал Изнанку своей кровью, сделав её недостижимой для людей. Он принёс себя в жертву, и Запечатывание Изнанки было весьма надёжным. В мире людей после этого должен начаться сильнейший природный катаклизм, потоп, который мог бы стереть их с лица земли, но… Твари оказались живучими, это стало ясно, когда Запечатывание стало слабеть и ставший Повелителем Аннераал смог послать лазутчиков в свой бывший мир. Наивные людишки… Глупые твари, способные на всё ради сиюминутного могущества… Но их слишком много… и они слишком сильны… А Магия изначальных слабеет на Изнанке, вот уже невозможно создать артефакты, подобные тому, что он держит в руке. Сила Изначальных слабеет, им грозит вырождение. А это значит только одно – нужно возвращаться и мстить… Мстить беспощадно!
При этой мысли привычно заболело в груди. Что бы ни говорили о жестокости Аннераала, но свою семью он любил… по-своему, конечно, но он всех старался сберечь. А вот Тиверин… Тиверин осквернил сами понятия Изначальных, он говорил о том, что с этими жалкими краткоживущими можно договориться… что месть убивает самих же мстителей… и где только набрался такой ерунды? Но эта ерунда оказалась для брата важнее семьи, он выступил против своего же… И, да, наказание было жестоким. После долгих пыток тело его было развеяно в прах. Это показало другим мощь и бескомпромиссность Повелителя и усилило их страх перед ним. Столь безжалостно обойтись с собственным братом… Другие семьи не знали, что пыткам - не с самого начала, конечно, брат должен был почувствовать всю глубину своей вины - подвергалось и уничтожено было уже тело без души, а саму душу брата Аннераал поместил в ещё более ценный артефакт, имевший вид медальона. И долгие, долгие столетия душа Тиверина пребывала в нём.
Но брат не раскаялся. Иногда, где-то раз в столетие, Аннераал вступал в контакт с душой брата, но тот не изменился. В конце концов Аннераалу это надоело, и медальон оказался в тайном хранилище. А потом старший сын Аннераала, Нерогабал, придумал план мести. Идея сына настолько понравилась Повелителю, что он позволил разрядить пару амулетов-переходников из оставшегося малого запаса. И сын не подвёл…
Скрип двери оторвал Повелителя от раздумий. Вошёл его старший сын, Нерогабал, и низко поклонился, прижав правую руку к груди. Затем он, следуя этикету, должен был опуститься на колени и занять место у ног Повелителя по его знаку. Но Аннераал был доволен сыном, поэтому он махнул рукой и сказал:
- Не стоит сейчас церемониться. Садись, Нерогабал.
Нерогабал ещё раз поклонился и подошёл к одному из кресел, вежливо ожидая, пока отец займёт своё место. Аннераал чуть улыбнулся. Вежливый мальчик… Воспитанный. Умный. И место своё в Совете занимает недаром. Лучшего наследника нельзя и желать, пожалуй, ещё пара тысячелетий – и можно будет удалиться на покой – семья будет в надёжных руках, и другие не посмеют взбрыкнуть под жёсткой рукой его сына. И Нерогабал красив, вырождение не коснулось его – а если план, придуманный им, удастся, то можно будет больше не беспокоиться о таких проблемах. Но нужно начать разговор, мальчик беспокоится и может подумать, что отец недоволен им.
- Я доволен тобой, Нерогабал, - сказал он со всей возможной мягкостью. – Ты нашёл Осквернённого в рекордно короткие сроки и сумел доставить сюда. Где он сейчас?
- Там, где вы приказывали, отец, - лёгкая улыбка тронула красиво очерченные губы Нерогабала. – В Отстойнике. Вы не велели пока вступать с ним в контакт, и я выжидаю. Он нервничает. Он слишком молод и ничего не знает ни о нас, ни о своём предназначении.
- Хорошо, - кивнул Аннераал. – Его кормят?
- Пока не кормили, - ответил сын. – Но в Отстойнике есть вода. Так что пару кругов без еды потянет даже краткоживущий. К тому же он Осквернённый и должен быть сильнее этих жалких тварей.
- Правильно, - согласился Аннераал с сыном. – Обессилевший и испуганный, он будет более подвержен воздействию. Легче будет вбить в него то, что отныне он – наш преданный слуга и даже дышит ещё лишь по нашему позволению.
Нерогабал кивнул:
- Я понимаю ваши слова, как приказ, отец?
- Правильно понимаешь… - кивнул Аннераал. – И распорядись приготовить особые комнаты в Отстойнике. Я хочу лично заняться Осквернённым.
- Уже готово, отец, - ещё раз склонил голову Нерогабал. – Я позволил себе об этом подумать.
- Твои мысли текут в правильном направлении, - добродушно заметил Аннераал. – Ты заслуживаешь награду. Разведчики притащили пару пленников из внешнего мира. Они красивы и достаточно молоды даже по меркам краткоживущих тварей. Один из них – твой. Развлекайся.
- Какие должны быть пределы у моего развлечения? – вежливо спросил сын, глаза которого радостно вспыхнули.
- Делай, что пожелаешь, - добродушно улыбнулся Аннераал. - Но помни – только одного. Второго я намерен подарить Баальдеку. Он теряет силы, охраняя кокон, такое развлечение будет для него полезно.
- Ваш приказ для меня – закон, - встал и поклонился Нерогабал. Умный наследник понял, что беседа окончена, и Повелитель подтвердил это, протянув вперёд правую руку с перстнем-артефактом, в котором сиял огромный красный камень. Этот артефакт при близком контакте выявлял тех, кто умышлял зло против Повелителя. Нерогабал склонился и коснулся перстня губами, и тот засиял ровным белым светом.
Аннераал был доволен. Не то, чтобы он сомневался в сыне, но получить очередное доказательство преданности было приятно.
Нерогабал проговорил слова, полагающиеся по этикету, и Аннераал коротким взмахом руки отпустил его. Ведь ему явно не терпится вдоволь развлечься с отцовским подарком – так зачем томить мальчика? Приручение Осквернённого – дело серьёзное, в нём не стоит торопиться. Они ждали так долго, подождут и ещё немного. Пусть щенок, в котором по недоразумению течёт его кровь, помучается неизвестностью подольше. Неуверенность и боль… вот, что ждёт его. А потом, когда всё случится – дурную кровь можно будет выжечь.
Аннераал добавил ещё вина в бокал, выпил одним глотком и почувствовал приятное томление во всём теле. Что ж, почему бы не удовлетворить своё желание, коль уж оно возникло. Правда, Лигарот, его младший сын, не слишком доволен честью, которую оказывает ему Повелитель. Что ж, внешне он так же красив, как и Нерогабал, но куда слабее – вот с такого и начинается вырождение. Мальчишке никогда не быть ни наследником, ни старшим в семье, тем более, что Баальдек смог наконец-то образовать кокон. Зато Лигарот станет ценным призом для преданной Повелителю семьи. Уж на то, чтобы образовать кокон, и не один, его сил хватит. И он, Аннераал, делает благое дело: ублажение старших мужчин – важное умение. В глубине души Лигарот это понимает и не сопротивляется – и, кажется, ему начало это нравиться… Вот и хорошо - преданные ему семьи должны получать из рук Повелителя награду, а не помеху.