— На что гадать будем? — деловито поинтересовалась ведьма, рассматривая содержимое моего подарка.
Я пожала плечами.
— Давай мужиков посмотрим.
Ведьма удивлённо приподняла брови, но уточнять не стала. Не каждый день ведьмы гадают на мужиков. В общем-то, на них и гадать не принято: какое до них дело ведьме? Ежели кто приглянулся, то можно приворожить, поиграть и отпустить, как надоест. Но меня интересовал Валентин — тот, который принц.
Перебрав травы, она вытащила пару веточек, шепнула им что-то, зажгла от свечи и положила на специальное блюдо для благовоний. Сизый дым медленно потянулся вверх, отражаясь в хрустальном шаре. Ведьма положила на него руку, закрыла глаза и нахмурилась.
— Хм, необычно, — прошептала она, открыла глаза и повернулась к чаше с водой. — Капни-ка сюда своей крови, моя хорошая.
Я послушно взяла протянутый мне кинжал и уколола палец. Что она там такого рассмотрела, интересно? Кровь в чаше не растворилась, смешавшись с водой, как я ожидала, а закрутилась в спираль и почернела. Ведьма нахмурилась ещё больше, достала мою куриную голову и одним ловким движением разрезала её кинжалом на две части, словно она была из масла. Внутри закопошились потревоженные черви.
— Это хорошо, что ты с собой такую голову прихватила, — задумчиво сказала ведьма, разглядывая внутренности и переворачивая их кинжалом, отодвигая червей. — Не то пришлось бы бегать-искать. Но ты мне должна теперь взамен что-нибудь ещё.
Я кивнула, достала из мешка связку перьев и положила на стол. Опарыши у неё и так уже были — вот прямо в голове перед ней копошились. Ведьма кивнула, принимая плату.
— Скажу сразу, что мужчин в твоей судьбе я не вижу. Не потому, что их нет, а потому, что они скрыты как будто чёрным туманом. Но в этом тумане помимо прочего скрыта опасность. Какая — не расскажу, не вижу. Зато точно могу сказать, что эта опасность таится не только в клубах тумана. Ты теперь и сама носишь её частичку. Она ещё совсем маленькая, не больше пыльцы на цветах, но сидит крепко.
— Что за частица? — не поняла я.
— Ты беременна, — тихо каркнул Кысь у меня на плече.
Ведьма кивнула, подтверждая его слова. Я же сидела, как громом поражённая. Вот тебе и «что случится за одну ночь?»
— Родится, скорее всего девочка, — ведьма продолжила ковыряться в куриных мозгах. — Судьба ждёт её незавидная, если ты не сумеешь о ней позаботится и защитить. На ней знаки короны, крысы и сломанной ведьминской метлы. Сидеть ей скованной в подземельях, скрытой от наших глаз до самой смерти, так что ведьмы не смогут за неё вступиться. Благо, смерть за ней придёт быстро. Её отравит та, кому ты перешла дорогу.
— И как же мне её защитить? — хрипло спросила я. Ведьма только пожала плечами.
— Я не знаю: она и её судьба скрыты от наших глаз туманом. Попробуй переплести нити судьбы заново, может быть что и получится. Большего я сказать, увы, не могу.
От гадалки я ушла полностью опустошенной.
В тяжёлых ситуациях литературным персонажам обычно «кусок в горло не лезет», я же наоборот привыкла заедать стресс. Засев в харчевне подальше от всех, я заказала себе тёплых ромашковых настоек и похлёбку, выменяв их на банку опарышей. В самом дальнем зале харчевни за небольшим столом с табличкой «Туды-Сюды» сидело четыре ведьмы. Не зная, чем занять себя, я принялась их рассматривать. Все они были кандидатами на переселение: то есть, как и я, прилетели на шабаш со всеми своими вещами, чтобы найти, с кем поменяться, и отсюда отправиться уже на новое место. По хорошему, мне следовало сейчас подсесть к ним, чтобы договориться с кем-нибудь, но сначала надо было поесть и успокоиться. Последний раз я ела вчера в обед, и желудок уже недвусмысленно побаливал.
Кысь сидел рядом, осторожно косясь на меня.
— Это было то, чего ты боялась? — наконец, спросил он. Я кивнула, не видя смысла скрывать. — Тогда почему ты его сразу взашей не выгнала-то, а?
— Потому что я дура, — честно ответила я шёпотом. — Потому что убедила себя, что никак принц империи Лазурит не мог в одиночестве ошиваться ночью в лесу и не мог потом свободно бегать к ведьме в гости. Как ты себе это вообще представляешь? А мне… гм, на роду было написано встретить его в столице в восемнадцать лет, втрескаться и залететь. А потом ещё таскаться за ним везде, накладывать всякие проклятья на его семью, а потом сгореть на костре.
Ворон задумчиво склонил голову и моргнул.
— Принц или не принц, он что, конь с путами? Взрослый парень. Конечно, он может ходить везде, где ему вздумается: один или со свитой, как сам решит. Если бы ты мне сразу всё прямо рассказала, я бы тебя предостерёг. Но теперь-то уж что? Дело сделано. И как? Втрескалась?