Старшие ведьмы насмешливо улыбнулись и одарили меня «в дорогу» четырьмя дарами.
Элрика преподнесла мешочек с травами. На первый взгляд можно было решить, что это — обычный чай. Но если пару недель ежедневно ополаскивать этим чаем волосы, они постепенно темнели. Короче, какой-то аналог басмы или она и есть. Не уверена, что басму можно заваривать в чай. От ополаскиваний волосы становились тусклыми и сухими, из-за чего средство среди ведьм популярностью для маскировки не пользовалось, но и я не на конкурс красоты отправлялась.
Самира дополнила подарок Элрики каплями, от которых зрачок расширялся и зелёный цвет становился тёмным, почти карим и не так бросался в глаза. Тоже не без побочных эффектов, ну да ладно.
С веснушками мне предстояло разобраться самой: придумать какую-нибудь мазь или воспользоваться людской косметикой. Для начала я решила, что постараюсь меньше появляться на солнце с открытым лицом. Глядишь, сами побледнеют. В конце концов были и ведьмы с чистым лицом, и люди ходили с веснушками, просто не с такими яркими, как у меня.
Лила подарила маленькое зеркальце. На первый взгляд оно было самым обычным, но если ведьма начинала водить пальцем по его поверхности по часовой стрелке, в зеркальце можно было увидеть другую ведьму и переговорить с ней. Между собой Старшие договорились передавать друг другу зеркальце, чтобы всегда быть на связи со мной.
Иолга создала для меня новую легенду, согласно которой я была дочерью одного из пекарей в том городке, что было недалеко от её избушки. Население Заречного было маленькое, и заколдовать всех нужных людей и убедить, что некая дочь у пекаря имелась, было не сложно. От меня только требовалось пожить в этом городке около недели в качестве дочери, чтобы примелькаться и закрепить действие магии.
Сразу после шабаша на утреннем закате луны я заплела на ниточках по три узелка. Себе я пожелала удачи в целом, успеха у крёстных и благополучных родов. Видимо, ни одно из этих желаний не противоречило моей судьбе, прочно связаной с Валентином, поэтому все узелки завязались относительно легко. Лисии я пожелала успешно родиться, быть здоровым и сильным ребенком. Такие абстрактные желания у судьбы тоже вопросов не вызвали.
После я покинула Лысую гору и отправилась в избушку к Иолге. Мою собственную отдали на заселение Академии. Заодно постоит чуть-чуть пустой: сельчане успокоятся и соскучатся по ведьминской помощи. А я старательно читала досье на жителей Заречного, которые были постоянными клиентами пекарни, чтобы, когда окажусь там, не нарушать магических цепей и не смущать никого своим незнанием элементарных вещей. Стоять мне предстояло за прилавком и нужно знать вкусы всех и каждого. Это ненадолго, но всё-таки было важно всё делать правильно. Если кто-нибудь удивится, что я чего-то не знаю, он может выскользнуть из паутины колдовства и вспомнить, что никакой дочери у пекаря никогда и не было. Только сын, да и тот два года назад погиб.
Волосы, ополаскиваемые «чаем», темнели и повисли сосульками, теряя густоту. Яркий медный окрас потускнел, и шевелюра выглядела всё больше каштановой, а не рыжей. Капли для глаз тоже хорошо справлялись со своей задачей. Зрачки всё время были большие, а цвет глаз темнел, тускнел и как будто становился карим, зато просело зрение, так что я невольно задумалась об очках. Веснушки вот только никак не хотели исчезать, хоть и побледнели немного в затворничестве. В итоге пришлось копаться в книгах, искать средства и способы, и теперь я каждый день лежала с кефирными масками и протирала лицо лимоном. Благо, у Иолги были хорошие отношения с её горожанами и сельчанами, и достать она могла почти что угодно без особых проблем.
Мой скромный гардероб мы перебрали, убрали всё, что могло намекать на моё рыжее прошлое, и добавили несколько добротных городских платьев и передник. Иолга готовилась долго и нудно учить меня плести косы, какие носили в городке, но это я и без того умела: сама себе раньше часто косы плела, пока не постриглась после рождения Маши. Вот только мои коротенькие тонкие волосы ни в какое сравнение не шли с длиной волос Далии. Тут пока заплетёшь — руки устанут. Но я справлялась.
— Готова? — спросила через неделю Иолга. Я кивнула, чувствуя, как на спине выступил холодный пот. Ведьма придирчиво оглядела меня ещё раз с головы до ног. Мои каштановые волосы были сплетены в две тугие косы и спрятаны под чепцом. Синее платье, надетое поверх рубахи в пол и нижней юбки, непривычно давило на плечи. Ещё и передник этот. Всё-таки быть ведьмой мне нравилось больше, но ничего, прорвёмся. В одной руке у меня была сумка, с какими ходили в городе. Там лежали сменная одежда, мешочек с «чаем», капли и зеркальце. Во второй руке Кысь в виде кота. Иолга посмотрела на Кыся долгим взглядом.