— О нет, наоборот, это очень серьёзно, — возразила Лила. — Даже такой мелочи, как способ изменения формы фамильяра, они никак не могли вызнать сами. Значит, им кто-то помог.
Я невольно распереживалась из-за Кыся, которого давно не видела. Мог ли он попасть в лапы крёстных? Почувствовала бы я это?
— Думаешь, им кто-то помогает из ведьм? — спросила я, пытаясь придумать варианты развития событий, где Кысь не был прикован к стене, как Аманда недавно.
— Кто знает? — Лила вздохнула и пожала плечами. — Если мы смогли заслать тебя к крёстным, мы не можем исключать, что крёстные не пытаются заслать кого-то и к нам. Возможно, какая-то из попыток была успешной. Или они могли украсть эти знания, что более вероятно. Обычно крёстные и люди не рискуют заходить в дом ведьмы после её сожжения, опасаясь проклятья, но кто-то отчаянный мог решиться на такой шаг. Тогда чьи-то записи могли попасть не в те руки. И если так, то это приближает нас к разгадке плана крёстных.
— Но они ведь мне могут воспользоваться нашими знаниями, — резонно заметила я. Идея была интересная, но…
— Они гораздо сильнее, чем ты думаешь, — Лила покачала головой. — И чем привыкло думать большинство. В любом случае, зная наши секреты, они будут знать, как помешать нам, гораздо лучше. Сегодня не сработает зелье, завтра упадёт метла, а послезавтра ты не сможешь спасти чью-то жизнь, за что расплатишься своей на костре. У нас уже была пара случаев осечки, но мы думали, что это из-за лентяек, пропускающих шабаши.
Я вспомнила про Иолгу и подумала о том, сколько информации могли вынести из её избушки. Возможно, именно поэтому её и сожгли?
Но Лила отмела мою теорию.
— Никто из верховных не хранит никаких записей в своих домах. В первую очередь потому, что дома ведьм тоже порой горят, и не предназначены для ценной информации. У нас есть… более подходящее для этого место. Но, возможно, ты в чём-то права, и на неё действительно нацелились по этой причине. Однако я уверена, что найти там записи серьёзнее рецепта яблочного пирога точно было нельзя. Вспомни себя, много ли таких вещей ты хранила в своей избушке?
Я покачала головой. Ведьм с первых дней в академии учили, что самое надёжное хранилище важной информации — это твоя голова. Потому что может случиться что угодно, и ты должна быстро сообразить, что можешь сделать в сложной ситуации. Но, разумеется, и у меня была пара книг, собственноручно сшитых воедино из стопок разных рецептов и заклятий. Неизвестно только, насколько важными бы они оказались для крёстных, и что оттуда можно почерпнуть такого, чтобы навредить самим ведьмам. Мне эти знания казались довольно заурядными, да и держать в памяти сотню рецептов разных зелий было лень, поэтому я и сделала себе книги. Плюс, их просто приятно листать по вечерам, представляя, что это не сборник сто-один-рецепт-бурды, а какой-нибудь «Граф Монте-Кристо» или «Унесённые ветром».
— Ладно, не переживай и готовься к экзамену, он уже совсем скоро, — отпустила меня Лила. — И приглядывай за крёстными. Может быть, что-то заметишь странное.
— Кстати об этом, — вспомнила я то, о чём до сих пор забывала спросить Лилу. — Одна из крёстных почти слово в слово повторила фразу, что мне есть, что терять, и я…
— Тссс, — Лила оборвала меня, гневно сверкнув глазами. — На такие вещи в этих стенах не обращай внимания, будь добра. И не раскрывай рот о подобном даже будучи уверенной, что ты в полном одиночестве. Есть вещи, о которых лучше помалкивать, — и она отключилась со своей стороны зеркала.
Я растерянно хлопнула глазами. Вот те на. И что это значит? Лила, конечно, куда чаще говорила загадками вместо обычной человеческой речи, но эта вспышка гнева из неоткуда была чересчур даже для неё. Выходит, я заметила то, чего была не должна замечать? И как я это должна была сделать, интересно, учитывая, насколько подозрительно прозвучали слова Лизы. Какое-то время я ужасно переживала, что Лиза могла подслушать мой разговор с Лилой на кухне, но ничего не происходило, и я почти расслабилась за исследованием библиотеки, забыв о странном совпадении. Мне хотелось услышать мнение Лилы на этот счёт, но… что ж, в каком-то смысле это мнение я и услышала. Во всяком случае, теперь я была уверена, что Лиза не подслушивала. Возможно, она и есть та самая птичка с хвостом? И теперь я знаю, на какой метле летает птичка крёстных?
На следующий день, направляясь на утреннюю молитву, я заметила, что крёстные ведут себя как-то странно. Ходят парами и едва ли не строевым шагом, словно пансион внезапно превратился в гарнизон, где разномастные женщины несут караул. В молельне, склонив голову и осторожно оглядываясь вокруг, я наткнулась на тяжёлый взгляд Лизы, неотрывно наблюдающей за мной. Похолодев, я опустила глаза в пол и не рискнула поднять их до самого конца молитвы. Что-то точно было не так. Автоматически нашёптывая слова молитвы вместе со всеми, я судорожно перебирала в памяти события последних ночей в поисках причины. Возможно, я что-то упустила, не положила на место или оставила следы? Но ничего подобного не припомнилось.