Незнакомец вздохнул, но спорить не стал.
— Спасибо тебе, — поблагодарил он, отвесив поклон. — Без тебя бы я точно на волчью стаю вышел. Зовут-то тебя как, девица?
— Далия, — брякнула я раньше, чем головой подумала, и прикусила язык. Впрочем, ладно, местные сельчане меня никто по имени не знал, так что и не поймут. Агафья с Тихоном разве что смогут догадаться, кого этот охотник мог в лесу повстречать, но распространяться не будут. Да и не догадаются, наверно, своё имя сказала или выдумала чего. А если и догадаются, то что им с ведьминского имени? Что есть, что нет — всё одно.
— А меня — Валентином.
Глава волчья
Домой я не бежала, я летела так, словно за мной стая чертей или тех же волков гналась. Я старалась быть рациональной и успокаивала себя тем, что Валентинов в этом мире может быть хоть дюжина, хоть две, но получалось слабо. Никакие увещевания, что я никак не могла повстречать одинокого принца ночью в безлюдном лесу, не работали. Головой понимала, что будь это тот самый принц Валентин, то весь лес бы уже вдоль и поперёк прочесывали в его поисках, но сердце забилось в пятки и требовало срочно забаррикадироваться в избушке, а ещё лучше действительно собрать вещи в мешок, выудить спрятанную метлу — и лететь отсюда куда глаза глядят.
До избушки я добралась чуть заполночь. Хорошо заперев за собой дверь, я сбросила корзину, плащ и обувь на пол и забралась в кровать под одеяло прямо в одежде. Кысь, выглядевший теперь как кот, приподнял голову со свой лежанки.
— Ты чего? — он говорил ровно, но в глубине его тихого мурчания слышалась тревога.
— Ничего, — ответила я, пряча голову под подушкой, словно это могло помочь спрятать от Кыся все переживания. Но не выдержала и тут же выглянула. — Кысь, вот как ты думаешь, существует ли судьба на самом деле?
— Странный вопрос, — ответил Кысь.
Мрачно взглянув на меня жёлтыми глазами, блеснувшими в темноте, он встал на лапы и потянулся, выгибая спину. Мой страх передавался и ему, так что фамильяр не усидел на месте и принялся ходить по единственной комнате в избе, подыскивая место, куда бы спрятаться понадёжнее.
— Разумеется да, ты же сама проходила это всё на лекциях по предсказаниям и пророчествам. Если чему-то суждено случиться, то оно произойдет, даже если ты сбежишь от судьбы на край света… Постой, погоди-ка, мы что, поэтому тухнем в этой лачуге, вместо того, чтобы жить в добротном доме у столицы? — Кысь запрыгнул на меня сверху.
Я тихонько завыла в темноту и снова спряталась под одеяло. Можно ли считать события романа — пророчеством для Далии? И если да, то куда мне теперь бежать?
— Ну-ка, рассказывай давай, — потребовал Кысь, пытаясь стащить с меня одеяло. — Что ты натворила? Что произошло, или что ты придумала, что произошло?
Рассказать Кысю о том, что всё происходящее вокруг всего лишь события романа, который я читала в прошлой жизни, я, конечно, не могла. Ведьмы много чего изучали, были разные науки и про переселение душ, так что Кысь бы мне поверил, скорее всего. Вот только признаваться и пускаться в долгие объяснения мне не хотелось. Мне вообще говорить об этом не хотелось: я уже привыкла быть Далией и не вспоминать о том, что я — это не она, было уже чем-то не самим собой разумеющимся. Зато хотелось достать метлу из тайника, сунуть Кыся за пазуху, и лететь прочь.
— Ничего не произошло, — ответила я подушке, — пока.
Кысь почесал лапой за ухом, скептически щурясь на моё «пока».
— А что должно произойти?
— Желательно, ничего, — вздохнула я. — А на деле такое чувство, что уже произошло или происходит прямо сейчас. Кысь, вот ты же у меня умный, ты же всё-всё знаешь, — потянула я прямо как в «детстве», когда не понимала, что происходит, и как мне на это реагировать.
— Лесть-то при себе оставь, взрослая уже, — поморщился кот, но благосклонно свернулся калачиком на мне, согревая и успокаивая как в былые времена в Академии. — Скоро шабаш на Лысой Горе, будет слёт девочек-ведьмочек. Полетим туда. Обряд конца года чествует смерть старого и рождение нового. Там все нити сплетаются в один клубок и расплетаются в другой. Попробуем там найти тебе новую ниточку и завязать на ней правильные узелки. Если получится, то и судьба тебя не найдёт: другая на твоё место встанет.
— А что с ней будет? С этой другой? — я перевернулась на бок и подтянула к себе Кыся, обнимая, как плюшевого мишку.
Кысь, как настоящий кот, не любил, когда его трогали лишний раз, но, если мне было плохо, позволял себя тискать до тех пор, пока я не успокаивалась. Вот и в этот раз он глубоко вздохнул и расслабился в неудобных для него объятьях, прикрывая глаза.