Между нами с важным видом пронеслась стрекоза, я рассеяно хлопнула ресницами. Стоп, Вера, как ты себя ведёшь? Соберись, тряпка, ты и не с таким дела имела. Ну, подумаешь, тут нет привычного стола и зло за дверью, который при малейшей опасности может либо дать спасительного пинка, либо просто щёлкнуть пальцами.
Говорят же: наглость – второе счастье, вот и наглей на здоровье.
— А вообще очень и очень рада вас видеть, — произнесла, ослепительно улыбнувшись, — тут вот Его Злейшество возжелал передать вам небольшую записочку, а я так, лишь посредник между ним и вами. Не примите?
— Бафомет? — внезапно пропела женщина дивным голоском. Позволяя мне ошарашено наблюдать за тем, как черты лица её преобразились, белоснежная кожа покрылась румянцем, а глаза явно засияли. — Что же ты не сказала сразу, глупое существо? Неси сюда, ну же!
Ух, ты! Что за номер, да эта сирин, похоже, была влюблена в зло. Нет, мне и до этого приходилось иметь дело с безответно влюблёнными в начальника. Почему безответственно? Потому что тот был чурбаном и на все влюблённые серенады выразительно так кривился, словно лимон съел, а потом гордой походкой от бедра сбегал от поклонниц в лаборатории.
Герой, похоже, решив, что нам без него слишком скучно, пришёл в себя, подскочив на ноги. Глубокий вдох через рот, глубокий выдох через нос, его глаза мерцали праведным гневом, на секундочку мне стало страшно, вдруг воспламенится сейчас, но нет.
— ТЫ-Ы-Ы! — проревело добро, вновь кинувшись к сирин.
Дежа вю.
Я поставила ему подсечку, и добро вновь вернулось к своему любимому занятию: пахать носом землю. Снизу послышались какие причитания, крайне чётко там слышалось лишь «Вера, за что?», но я была непоколебима.
— Держите, — протянула раскрытый листочек женщины, ожидая, пока та послушно пробежится взглядом по строчкам.
Птичка как-то несдержанно помрачнела, а после зашуршала перьями. Та-ак, я надеюсь, раунда один у нас не будет? Я как-то смутно представляю себе бой с орлом переростком. Добро, очухавшись быстрее, чем в первый раз, вновь подскочило на ноги, выставив руку меж мной и не особо радостной женщиной.
— Держитесь за мной, о, прекраснейшая, — храбро произнёс мой герой, — я защищу вас от всех напастей.
— Я смутно представляю, как это будет, поэтому предлагаю нам драпать при удобном случае, если что, — поделилась с ним умной мыслью. Конечно же, после того, как мысленно пустила слёзку умиления. Моя тушка под защитой такого красавчика — предел мечтаний.
— Мы не будем, гм, убегать, — упрямо произнесло добро.
— Ты серьёзно собираешься с ней драться? — я выразительно взглянула в его сторону. — Тут выбор небольшой, либо ты мужественно удираешь, либо не слишком мужественно валяешься мёртвеньким в травке, на второе я пока не согласна.
— Вы закончили? — осведомилась у нас птичка.
— Секунду, — попросила я у неё, широко улыбнувшись, а после опять обернувшись к добру, понизив голос. — Если вдруг что-то, то я убегаю, а ты можешь тут и помирать, только знай: посмеешь придти мне в виду мстительного духа, я тебя побью, — хмыкнула, вновь вернувшись к сирин. — Продолжим?
Женщина демонстративно закатила глаза, а после протянула мне крыло. Ожидая самого наихудшего, я была несколько удивлена тем, что увидела. А именно некий маленький сосуд на ниточке. Рассеяно оглянувшись в сторону героя, я аккуратно сняла его с крыла сирин, прижав к себе.
Что это было?
Что там вообще в записке написано? Меня никто не желает посветить в происходящее, как я понимаю. Как интересно, почти, что иди туда – не зная куда, принеси то – не знаю что. Наверное, скептицизм так сильно отразился на моём лице, что женщина решила смиловаться над необразованной мной.
— Это вода.
— Живая, мёртвая? — прервала её я. — Есть ещё иллюзорная, ядовитая, болотная и приворотная. Какая из?
— Лечебная, — с неким раздражением всё же соизволила пояснить мне сирин, я недоумённо выгнула брови, — подвид живой.
— О как.
— Она способна вернуть память тем, у кого мы её забрали, — - всё ещё с явной неохотой продолжила говорить женщина. Я с уважением покосилась на небольшой кругообразный сосуд в моих руках. Интересная водичка. — Отдаю по личной просьбе Бафомета, достаточно пары капель, чтобы разум прояснился.
— Конечно-конечно, — я бодро закивала, говоря одним своим видом, что всё прекрасно поняла, но этим, похоже, сирин лишь больше смутило, нежели убедило в своей компетентности. Вот так, работаешь-работаешь сорок лет, а потом тебя считают не квалифицированных работником. — Так мы, эм, пойдём?