Зло сидело в кабинете и сосредоточенно делало вид, что сильно чем-то занято. О том странном дне мы практически не вспоминали, но, нет-нет, да в голове промелькнут воспоминания о тепле чужих губ и вкусе вина на языке.
Мне не хотелось терять наши продуктивные отношения, которая отчаянно балансировали на грани. Бафомет меня раздражал, нервировал, заставлял преодолевать лень и заниматься тем, что я вообще делать не умела. И ни о каких светлых чувствах речи быть не может.
Однако Баба Яга не ошибалась, и если она сказала, что проклятие можно снять двумя способами, значит, так оно и было.
Раздражённо выпрямилась, стараясь прогнать надоедливые мысли. Кыш-кыш! Постучала кончиком карандаша по бумаге, пытаясь вновь вернуться к кроссворду, на настроение было не тем.
Поднявшись на ноги, отправилась к столику с графином, чтобы налить воду. Не успела я выйти из-за стола, как окна загудели и затряслись, как и всё вокруг. Землетрясение? Что? Послышался дикий рёв, сотрясший весь замок, после звук чего-то огромного, свалившегося на землю, а дальше подозрительная тишина.
Вцепившись за стол и судорожно оглядываясь, я постаралась отцепить пальцы от деревянной поверхности и отправиться в кабинет начальства, но меня опередили.
Бафомет выскочил с шухером на голове и крайне недовольным лицом. Взглянув на меня, он поинтересовался:
— Что это было?
— Не знаю, — всё же отцепилась от стола, выпрямившись. — Может, Горыныч?
В дверь вежливо постучали, мы синхронно уставились на пришедшего зомби, что красочно показал огромную яму и трёхголового зверя. Не сговариваясь, поспешили на задний двор, где Горыныч всё же пропахал собой неплохой такой участок.
И пока Бафомет топал к змею навстречу, я посоветовала зомби оборудовать здесь небольшой огород. Не пропадать же вспаханной земле.
— День добрый, Бафомет! — проголосила средняя голова. — А мы, того…
— Этого, — продолжила левая голова.
— По делу, — закончила правая.
— Да? — зло скептически подняло бровь. — И какому же?
Три пары глаз мгновенно уставились на меня. Для достоверности огляделась, но зомби проворно смылся, а помимо нас троих на заднем дворе больше никого и не наблюдалось.
— Что это значит? — терпеливо вопросил начальник.
— Понимаешь ли, по плану к нам должны богатыри наведаться за прекрасной царевной, — начала издалека средняя голова, — а мы немного не успеваем.
— У нас царевны нет, — поддержала его правая голова.
— А твоя секретарша нам подходит, — активно закивала левая. — Ну-у, если её приодеть и накрасить, конечно. Да и никто не будет на неё смотреть в упор, так, посидит в башне, поголосит для приличия, а как всё закончится, то мы её обратно вернем.
— Чего?! — уточнила я, сорвавшись на громкие нотки.
Бафомет же выглядел крайне задумчивым.
— Сколько это займёт? И сколько ты готов мне заплатить? — деловито поинтересовалось зло, похоже, не интересуясь моим мнением.
Вот оно как! Значит, я тут думаю о высоких чувствах к нему, а он так решил со мной поступить! Надулась, скрестила руки на груди, принявшись сверлить идеально прямую спину босса хмурым взглядом.
— Сто.
— Двести.
— Двести сорок золотых.
— Срок какой?
— Ну, денька три… точно.
— Или пять.
— Возможно, дойдёт до недели, но не дольше.
— Долго, — не оценило зло, — и денег мало даёте.
— Сколько ты хочешь?
— Пятьсот золотых сейчас, пятьсот после выполнения договорённостей. И весь процесс не должен длиться дольше пяти дней.
Головы ошарашенно переглянулись, словно молча советуясь, как им быть. Я от них не отставала, так же ошарашенно посмотрев на Его Злейшество. Тысяча золотых! Не жирно ли будет?
— Мы согласны.
— И чтобы вернули в целостности и сохранности, — угрюмо уточнил Бафомет. — Понятно объясняю?
— Отвечаем головами, — одновременно протянул Горыныч.
И вот я спустя час подготовки лечу на спине Горыныча, «наслаждаюсь» оглушительному ветру в лицо и ору во всю мощь своих лёгких. Пусть мне обеспечили безопасность, посадив в некую полупрозрачную сферу. Пусть змей летел низко, и при всём желании я не смогу упасть. Пусть.
В какой-то момент горло заболело, а голос сел. Единственное, что оставалось, так это молочно глазеть по сторонам и периодически жмуриться, надеясь, что сердце от страха не разорвётся.
Полёт длился не слишком долго, но оставил неизгладимое впечатление. Поэтому, как только мы приземлились, я тут же сползла с чужой спины и, раскинув руки в разные стороны, пролежала на земле порядком трех минут, стараясь успокоиться.