- Не знаю, - сказал он, сомневаясь, что какая-нибудь девушка сможет стать для него самого центром вселенной. – Иногда я начинаю волноваться, что со мной что-то не так.
Майкл положил руку на плечо Роберта и одарил его напряженным взглядом.
- Да всё с тобой так, Роберт. Хотелось бы, чтобы ты и сам наконец это понял.
Роберт стряхнул его руку вместе с тяжестью момента.
- А что насчет тебя? – спросил он с притворным весельем. – Сколько там свиданий было у вас с Элизой Роузвэйн, три?
- Четыре, - признался Майкл.
Он заставил Роберта поклясться, что тот никому о ней не расскажет; он не хотел, чтобы об этом знали другие, пока не убедится, что у них всё серьёзно. Роберт подозревал, что Майкл не хочет, чтобы узнал Валентин, которому Элиза действовала на нервы. Она задавала почти столько же невежливых вопросов, как и Валентин, и относилась с таким же презрением к текущей политике Конклава. Но она не хотела иметь ничего общего с Кругом. Элиза считала, что объединение с примитивными и жителями Нижнего мира – верный путь к будущему. Она утверждала (громко, и к неудовольствию большинства преподавателей и студентов), что Сумеречные охотники должны обратить внимание на проблемы примитивного мира. Её часто можно было застать в школьном дворе, раздающей листовки и разглагольствующей об испытании ядерного оружия, о нефтяных тиранах Ближнего Востока, о каких-то неприятностях в Южной Африке, в которые никто не хотел вникать, о болезнях, в которых в Америке никто не хотел признаваться…
Роберту приходилось слушать все эти лекции от начала и до конца, поскольку Майкл всегда настаивал на том, чтобы остаться и послушать.
- Она очень странная, - сказал Майкл. - Мне это нравится.
- Да? – Это был сюрприз для Роберта. Не очень приятный. Майклу никогда никто не нравился. До этой минуты Роберт даже не осознавал, насколько рассчитывал на это. – Тогда вам следует попробовать, - сказал он, надеясь, что это прозвучало искренне.
- Правда? – Майкл выглядел удивлённым.
- Да. Определенно. – Роберт напомнил себе: чем меньше уверенности чувствуешь, тем больше уверенности изображаешь. – Она идеально тебе подходит.
- Вот как? – Майкл остановился и уселся в тени дерева. Роберт опустился на землю рядом с ним. – Можно у тебя кое-что спросить, Роберт?
- Всё что угодно.
- Ты когда-нибудь был влюблен? По-настоящему?
- Ты же знаешь, что нет. Думаешь, я не упомянул бы об этом?
- Но как ты можешь быть уверен, если не знаешь, на что это должно быть похоже? Может, ты влюблён, но не осознаёшь этого. Может, ты стремишься к тому, что у тебя и так уже есть.
Какая-то часть Роберта надеялась, что именно так и обстоят дела. Что то, что он чувствует к Маризе – это та самая, вечная любовь, о которой все говорят. Может, он просто слишком многого ожидал.
- Я и не уверен, - признался он. – А ты? Думаешь, что знаешь, на что это похоже?
- Любовь? – Майкл с улыбкой посмотрел на свои руки. – Настоящая любовь – это когда тебя видят. Знают. Знают самую худшую сторону человека, но всё равно его любят. И… Мне кажется, двое влюблённых становятся чем-то другим, чем-то большим, чем союз двух людей, понимаешь? Это словно создать новый мир, который существует только для вас двоих. Вы – боги своей собственной миниатюрной вселенной. – Он рассмеялся, как будто почувствовал себя глупо. - Должно быть, это звучит бредово.
- Нет, - сказал Роберт, начиная понимать, в чём дело. Майкл не говорил как человек, который предполагает – он говорил как человек, который знает. Возможно ли, что после четырёх свиданий с Элизой, он действительно влюбился? Возможно ли, что для его парабатая изменился весь мир, а Роберт этого даже не заметил? – Звучит… здорово.
Майкл поднял голову, чтобы посмотреть на Роберта, и на его лице появилось какое-то странное выражение неуверенности.
- Роберт, я кое-что хотел тебе сказать… может быть, даже должен тебе сказать.
- Всё что угодно.
Это было не похоже на Майкла. Нерешительность не в его стиле. Они всегда всё друг другу рассказывали.
- Я…
Он замолчал, потом покачал головой.
- В чём дело? – надавил Роберт.
- Да так, ничего. Забудь.
У Роберта сжался желудок. Неужели из-за влюблённости Майкла они теперь будут общаться в подобном духе? Будут держать дистанцию, умалчивать о самом важном? У него было такое чувство, будто Майкл оставляет его и уезжает туда, куда нет дороги его парабатаю. Он знал, что не должен винить в этом Майкла, но ничего не мог с собой поделать.
***
Саймону снилось, что он снова вернулся в Бруклин, и даёт концерт с группой «Rilo Kiley» в клубе, полном кричащих фанатов. Внезапно на сцене появилась его мама в махровом халате и сказала с безупречным шотландским акцентом:
- Ты пропустишь всё веселье.
Саймон открыл глаза и заморгал, сбитый с толку: почему он находится в каком-то подземелье, пахнущем навозом, а не в своей бруклинской спальне. Когда до него наконец дошло, он не мог понять, почему шотландец с дикими глазами будит его посреди ночи.
- Пожар? – спросил Саймон. – Лучше, чтобы это был пожар. Или демоническая атака. И, заметь, я говорю не о каком-то мелком низшем демоне. Если ты хочешь разбудить меня, когда мне снится слава рок-звёзды, то лучше, чтобы это был Высший демон.
- Это Изабель, - сказал Джордж.
Саймон вскочил с кровати. Или, по крайней мере, попытался вскочить. Он запутался в простынях, так что это скорее походило на громкое падение. Но в конечном счете он всё таки оказался на ногах, готовый к действию.
- Что случилось с Изабель?
- А почему с ней должно что-то случиться?
- Ты же сказал… - Саймон со вздохом потер глаза. – Так, давай ещё раз. Ты разбудил меня, потому что…?
- Мы встречаемся с Изабель. Веселимся. Припоминаешь?
- Ах, вот оно что. – Саймон сделал всё возможное, чтобы забыть об этом. Он забрался обратно в кровать. – Можешь рассказать мне об этом утром.
- Ты не идешь? – Джордж спросил это таким тоном, будто Саймон сказал, что собирается всю ночь заниматься гимнастикой с Делани Скарсбери, чтобы развлечься.
- Ты угадал. - Саймон натянул одеяло на голову и притворился спящим.
- Но ты же пропустишь все веселье.
- Именно это я и собираюсь сделать, - ответил Саймон. Он лежал с закрытыми глазами, пока не уснул на самом деле.
***
На этот раз ему снилась VIP-комната за кулисами в клубе. Там было полно кофе и шампанского, а толпа фанаток пыталась выломать дверь, чтобы сорвать с него одежду и изнасиловать (во сне он почему-то был уверен, что именно это они и собираются сделать). Они колотили в дверь, выкрикивая его имя: Саймон! Саймон! Саймон…
Саймон открыл глаза: серый предутренний свет, ритмичные удары в дверь, девушка выкрикивает его имя.
- Саймон! Саймон, проснись! – Это была Беатриз, и, судя по голосу, она была не в настроении для изнасилования.
Он сонно поплёлся к двери и впустил её. Девушкам не разрешалось находиться в мужских спальнях после отбоя. Саймон решил, что это должно быть что-то важное (судя по стуку и крикам), потому что Беатриз обычно не нарушала подобные правила.
- Что случилось?
- Что случилось? Случилось почти пять утра, а Джули и все остальные до сих пор неизвестно где вместе с твоей бестолковой подружкой. Что по-твоему будет, если они не объявятся до начала утренней лекции? И кто знает, что могло с ними случиться?