Он вернулся в хату. И тут же, со всех ног метнулся к Прагметте. На полу лежала поваленная табуретка, сама она висела в петле, подвешенной за крюк для дичи в потолке. Голова свесилась набок. Лицо покраснело от прилившей крови.
Ведьмак подхватил ее и поднял вверх, чтобы не дать задохнуться.
— Рысик, сюда! Скорее!
Через несколько секунд мужики ворвались в хату. На мгновение замерли на месте, глядя на происходящее, но быстро сообразили. Борка вскочил на табуретку, принял у Рысика тесак и обрубил веревку.
Геральт удержал девушку и аккуратно уложил на пол. Быстро стянул с шеи петлю.
— Дышит, — сообщил ведьмак.
Все выдохнули.
========== 14 ==========
Рысик с Боркой сидели на табуретках у стола. Борка свою поставил спинкой вперед. Долик и Фелест расположились на подоконниках, а Одрин — на тумбе, закинув ногу на коленку. Геральт стоял, прислонившись плечом к шкафу и сложив руки на груди. Все смотрели на Прагметту, а она была на своём привычном месте — там, где сидела всегда и делала записи. На шее у нее уже наливалась желтизной тонкая гематома от недавнего удушья.
— Это из-за Роллы, — проговорила она, пряча глаза. — Он мне сразу понравился. А я понравилась ему. У нас как-то само собой началось. Он прибегал ко мне ночью. Я его впускала… И так почти два года. А потом… Появилась эта его… Оленка.
— Ролла, — уточнил ведьмак. — Тот самый, у которого грудной сын?
Рысик подтвердил:
— Он, мастер, другого Роллы у нас в Убережье нету.
— Бросил меня, как… — Из глаза Прагметты покатилась по щеке слеза. — Если хотите знать, как сильно можно ненавидеть, — спросите брошенную женщину… А потом эта курица еще и понесла от него. Я ненавидела их всех. И его, гада, и ее. И их еще не рожденного ребёнка.
Но я старалась думать об этом меньше. И со временем забыла. Плевать на него. Я его даже простила. Я решила — пусть его… Не мой он человек, а я — не его. И вообще, повезло, что так вышло. Что я узнала, какова ему цена…. А потом, на неделю Феаинна, появился… этот.
— Как он назвался? — спросил Геральт.
— Гюнтер… о’Димм. Да, именно так. Продавец зеркал. Я впустила его — он показался мне приличным человеком. Не знаю, как так вышло, но… через час мы уже пили вино, а я рассказывала ему как на духу то, что никогда и никому не говорила, и сама старалась забыть…
Он спрашивал меня о Ролле, его жене и ребенке. О том, как он со мной поступил. А я рассказывала в красках, в подробностях. И… не знаю, что со мной было. Я чувствовал злость. Точно такую, как в первый день. Злость, боль и лютую ненависть. Я думала, что забыла о нём. Но тогда я больше всего на свете хотела убить его.
А Гюнтер сказал, что может мне помочь.
— Ты сделала нитинг.
— Я не знаю, как это… называется. Ничего в этом не смыслю. Правда. Я делала так, как он велел. Взяла длинный шест, привязала к нему коровий череп. И написала имя — Ролла.
Все посмотрели теперь на Геральта.
— Ролла? — переспросил Рысик. — На черепе, эм… другое было написано…
— Я написала именно «Ролла» — сказала Прагметта. — Не знаю, что было дальше. Гюнтер сказал, что остальное сделает сам. Он ушел. А через пять минут я поняла, что наделала. Выбежала в ночь, искала его, звала, пыталась остановить. Но его и след простыл. Словно его и не было. Я не нашла его и утром — никто не знал, где этот человек. Он просто исчез.
Несколько дней ничего не происходило. Я искала возле дома Роллы этот.. нитинг, но его там не было. Сам он и его семья — все были живы и здоровы. Я подумала, что обошлось, проклятье не сработало. Но когда выяснилось, что на Убережье пала другая напасть — сразу поняла — это я виновата. Я не знаю, почему вышло так, но все сходилось. А… что было написано на черепе, когда вы его нашли?
— Такое при барышнях не говорят, — сказал Рысик.
— Имя достоинства мужского, — ответил Борка.
Прагметта закрыла лицо руками. Из глаз ее текли слезы.
— Я не знаю, как так вышло. Но хуже всего… Я ведь решилась. Решилась на убийство… Я… правда этого хотела тогда. В те минуты я мечтала увидеть Роллу умирающим… Простите меня. Я… я не знаю, как искупить вину. Я ужасный человек. Такое могут задумать только ужасные люди. Я готова понести наказание. Не хочу жить с этим. Не хочу жить, зная, что решилась на такое.
— Ты не ужасный человек, — сказал Геральт. — Тебя обманули, а такое возможно с каждым. Тем более, когда имеешь дело с Гюнтером о’Диммом. Я знаю этого человека. Он, как никто другой, умеет располагать к себе и убеждать. В чем угодно и кого угодно. Я не знаю, кто он такой, но он владеет очень могущественными силами. Он использует их, чтобы играть с людьми. И еще, у него скверное чувство юмора.
Я думаю, дело было так. Придя к Прагметте, он уговорил ее создать нитинг, чтобы, якобы, навести порчу на Роллу. Обычно только создатель нитинга способен менять условия его действия, и в данном случае он, каким-то образом обставил все так, чтобы иметь к созданию, пусть и формальное. Этого оказалось достаточно, чтобы получить право вмешиваться в действие сглаза. Он отправился на холм установить нитинг, но, прежде, стер имя Роллы и написал… что написал. Нитинги, как и любые сглазы, очень конкретны. Они рассчитаны воздействовать на одно определенное имя и один конкретный дом, чтобы свести хозяина в могилу. А в нашем же случае, зона действия сглаза оказалась слишком велика, как и число жертв. Силы нитинга оказалось попросту недостаточно, чтобы у всех мужчин в деревне отсохли хозяйства. Ее хватило лишь на то, чтобы лишить мужчин их мужских возможности и время от времени причинять боль то одному, то другому. Такая выходка вполне в духе Гюнтера о’Димма. Для него это просто шутка, и весьма безобидная. Ради секундной насмешки он запросто лишал людей жизни и творил гораздо более ужасные дела. Поэтому, Прагметта, здесь нет твоей вины. Редкий человек способен противостоять Гюнтеру. Тебе еще повезло, обычно он заключает со своими жертвами контракты, которые им очень дорого обходятся. К тому же, ты можешь помочь. Ты — создательница нитинга, и в твоей власти отменить его действие.
— Правда? — она с надеждой подняла на Геральта красный от слез глаз. — Я хочу помочь, правда. Как… это сделать?
— Поедем туда, расскажу по дороге.
========== 15 ==========
Стояла глубокая ночь, но было светло от большой, полной луны. Сегодня было июльское полнолуние, а по календарю эльфов – середина Феаинна. В серебряном свете дорогу было хорошо видно и без факелов. Добрались быстро и без происшествий. Прагметта ехала с Рысиком. Его крупная кобыла легче других увезела бы двоих, к тому же целительница, при ее девичьей фигуре, едва ли сильно нагружала лошадь.
Взобравшись на холм, Геральт быстро отыскал нитинг.
— Хорошо его спрятал этот хмырь, — сказал Одрин.
— Верно, — Геральт согласно кивнул. — Спасибо Плотве — она вывела меня прямо на него. Похоже, у нее особая чувствительность к разнообразной магии.
— Хорошая лошадка. Повезло всем, что вы такую имеете.
Геральт повернулся к Прагметте.
— Нитинг там.
— Я знаю, — тихо ответила она. — Сразу его узнала. Что я должна сделать?
— Просто вытащи шест из земли и сними с него череп.
Прагметта неуверенно шагнула к нитингу, взялась за шест обеими руками, и с натугой вытащила из земли. Шест был тяжелый для нее, она его не удержала и бросила на землю.
— Хорошо, теперь снимай череп.
Она сделала, как сказано. Геральт подошел ближе.
— Теперь его нужно разбить.
Он вытащил из ножен за спиной серебряный меч и протянул девушке рукояткой вперед. Тонкие пальцы Прагметты прикоснулись к рукоятке с навершием в форме волчьей головы.
— Возьми крепко, двумя руками, обратным хватом, так удобнее. И пронзи череп быстрым ударом. Меч очень острый, будет нетрудно.