— Никогда раньше не встречала ведьмака. Не сердись на мою шалость. Я хотела своими глазами посмотреть на тебя в деле.
— Я оправдал твои ожидания?
— Более чем. Считай, что я в восторге.
Она подошла к окну и распахнула ставни. В хату ударил свет и теперь Геральт мог рассмотреть ее в подробностях. Человек, не знающий, кто она, решил бы, что имеет дело с девочкой лет пятнадцати. У нее была очень характерная фигура. Половину лица скрывали густые черные волосы до шеи, так что было видно лишь один большой глаз.
— Ступаешь и движешься неслышно, — продолжала она приятным низким голосом, — превосходно видишь в темноте и ориентируешься даже по звуку. Впечатляет. Похоже, то, что я слышала о ведьмаках — ничуть не вымысел.
— А что еще ты слышала?
— Много разного. Например, то, что они неравнодушны к чародейкам.
— Эти слухи преувеличены.
Она зажгла свечу, и в хате стало еще чуть светлее.
— Вот как? Я все же думаю, молва не рождается на пустом месте.
Половина ее лица постоянно оставалась скрыта волосами, и на ведьмака смотрел один широко раскрытый голубой глаз. Глаза она подводила тушью для большей выразительности, а бледно-малиновые губы не красила вовсе. Когда она говорила, ведьмак видел отблески света на ее больших, жемчужно-белых передних зубах.
— Ведьмакам часто приходится работать с чародейками и чародеями, — пояснил Геральт. — Обычно это сугубо профессиональная связь.
— Обычно, но не всегда. Не так ли, Геральт из Ривии?
— Знаешь меня?
— Белые волосы, кошачьи глаза. Конечно я узнаю Белого Волка. Я слышала баллады о ведьмаке и чародейке.
Она прошла мимо него, убрав с пути мешавшую табуретку, и распахнула ставни на другом окне. В доме сделалось достаточно светло, чтобы и человеческому зрению стало комфортно.
Она повернулась к нему, чуть наклонив голову:
— Итак, чем я обязана твоему появлению, ведьмак?
— Прокопф Золотник говорит, что на Убережье висит проклятье.
— А ты взял заказ, — сказала она, и пожала плечами. — Считаешь, это в самом деле проклятье?
— Я хотел спросить твоего совета. Ты ведь лечила пострадавших от недуга.
— Но ты здесь, а значит, мои методы не подействовали. Чего же ты хочешь от меня?
— Расскажи мне о твоих методах. Это может помочь.
Она вновь пожала плечами и прошлась по комнате к цветам на тумбе, не глядя на Геральта.
— Припарки из роголистника, вытяжка из ласточкиной травы внутрь. Даже настой коэнинхаель не помог. На этом силы простой травницы заканчиваются.
— Коэнинхаэль, — произнес Геральт, — это эльфское название. Общепринятое в академических кругах. Простая травница назвала бы ее другим именем. Пролежницей, моговейкой или вежжевым листом. Да и говоришь ты… иначе. Рассказывай кому-нибудь другому, что ты простая деревенская травница.
— Я могу вообще ничего не рассказывать, раз тебе не угодны мои слова.
Но ведьмак пропустил это мимо ушей. Его внимание привлекли стоявшие на полке позади нее книги:
— Высшие и низшие алхимические субстанции, Ренсанто Альваро, — сказал он, прочитав с корешка. — Я читал эту книгу. Это точно не уровень простой знахарки.
— Ну что ж, зрение тебя не подводит.
— Рискну предположить, что интуиция тоже. Третогор? Оксенфурт?
— Оксенфурт, — Прагметта кивнула. — Практическая медицина.
— Тогда почему бы не поговорить серьёзно.
— Пытливый же ты, Белый Волк. Ну давай поговорим серьёзно. Присаживайся. С физиологией ведьмаков я не знакома, но у человека на твоем месте я бы диагностировала сильное похмелье. Слышала, от него помогает красное вино. Как тебе Эрвелюс?
— Не откажусь, — Геральт отодвинул табуретку и сел за стол. Прагметта поставила две чарки и бутылку, а сама села сбоку, не напротив, а рядом с ним. И привычным движением наклонила голову так, чтобы черные волосы скрывали один ее глаз. Другой, большой и голубой, смотрел на Геральта.
— За исцеление, — она подняла бокал.
— От чего?
— А что мы, по-твоему, лечим? Похмелье твое. Пей, не спрашивай.
Геральт выпил и тут же почувствовал, что тяжесть отступает.
— Итак, — Прагметта подалась вперед, положив руки на стол. — Хочешь клиническую картину — пожалуйста. У всех мужчин деревни налицо полная дисфункция полового члена. Эрекция не достигается даже при помощи стимуляции. Физической и медикаментозной.
— Как ты это узнала?
— Дала стимуляторы и попросила продемонстрировать. Но ты, конечно же, подумал другое. Нелюдимая, одинокая медичка и пациент, у которого проблема с членом. Хрестоматийный сюжет.
— Я ничего такого не говорил.
— Но подумал.
— Вот и нет. Рассказывай дальше.
Она прищурила голубой глаз, а малиновые губы чуть растянулись в подобии улыбки. И подняла чарку с вином. Геральт поднял свою и выпил. Прагметта подлила вина и продолжила рассказ:
— Дисфункция сопровождается спонтанными болевыми симптомами в паховой области, непосредственно в члене и тестикулах. Продолжительность до нескольких минут. Периодичность не установлена, и в условиях, отличных от клинических, трудноустановима. Я же не могу положить их всех сюда и записывать время приступов у каждого. Со слов пациентов — периодичность отсутствует вовсе. Приступы боли действительно спонтанны.
— Такое в медицине не редкость.
— Да, но, опять же, со слов пациентов, отсутствует явный возбудитель симптомов.
— Они могут скрывать от тебя некоторые вещи.
— Геральт, — с укоризной произнесла Прагметта, — они в отчаянии. Мужики рассказывали мне такие откровения из своей интимной жизни, которые я бы с радостью выбросила из головы и зарыла темной ночью в глухом лесу, посыпав солью и селитрой. Им не до секретов, просто поверь. Все, о чем они мечтают — избавиться от недуга.
— Секреты эти ты мне, конечно, не откроешь.
— Врачебная тайна. Скажу лишь, что, на мой взгляд, они возбудителями не являются. Честно говоря, я сама в тупике. Из наблюдений не складывается никакой системы. Картина ни на что не похожа. Привычная терапия не имеет эффекта. Это не половое заболевание — охват слишком высок, а срок проявления слишком короток. Да и вектор распространения не тот. Больны даже дети, не вошедшие в период полового созревания. Такое заболевание должно распространяться другими путями: через пищу, воду, воздух. Но я не знаю таких болезней, ведьмак.
— Я тоже, — Геральт кивнул. — И что думаешь?
— Я? Я уже давно ничего не думаю по этому поводу. — Она опустила взгляд. — Медицина тут бессильна, Геральт, я не могу сотворить чуда. Меня учили лечить болезни, и всем им были названия, все они имели определенные симптомы и методики лечения. Здесь что-то другое. Не поддающееся пониманию медика.
— Проклятье, — задумчиво пробормотал ведьмак, и сам не понял, ругательство это было, или констатация факта. — Что ж, спасибо, Прагметта. Ты мне очень помогла.
Он встал из-за стола. Целительница тоже.
— Что собираешься делать?
— Честно сказать, пока не знаю, — признался он. — Опрошу людей. Пострадавших. Возможно, что-то выясню. Я ведьмак, снимать проклятия — моя работа. Чаще всего проклятья достаточно просты, потому что налагаются в гневе и отчаянии, когда человек не в состоянии мыслить сложными категориями. Нужно лишь взглянуть под верным углом и найти лазейку в его условиях.
Он шагнул к двери:
— Будь здорова.
— Удачи тебе, Белый Волк, — тихо сказала Прагметта, — Надеюсь, ты им поможешь.
========== 4 ==========
Покинув жилище целительницы, ведьмак направился по дорожке туда, где оставил Плотву и Рысика. Но сразу заметил, что Рысик там не один. Лошадей теперь было три. Новую держал под узды высокий, светловолосый юноша, в котором Геральт без труда признал Борку, сына прокопфа Золотника. И тот, похоже, о чем-то оживленно спорил с Рысиком. Но, завидев Геральта, оба тут же прекратили спор.